Приключения знаменитых первопроходцев. Океания
Шрифт:
Эта церемония не раз повторялась во время пребывания англичан на Гавайях, и моряки сделали вывод, что таким образом туземцы выказывали нечто вроде религиозного поклонения новым богам. Они заметили, что все идолы островитян всегда окутаны той же красной тканью, которую жрец набросил на плечи капитана Кука, и что в дар богам приносили все тех же маленьких поросят. К тому же туземцы, обращаясь к англичанам с какой-либо просьбой или вознося свои молитвы к небесам, говорили скороговоркой, словно заранее затвердили некий образец.
Каждый раз, когда Кук, обладавший воистину неистощимым запасом терпения, ступал на сушу, он становился объектом поклонения, и всякий раз церемония была одной и той же, хотя и с некоторыми вариациями.
Доброе согласие продолжалось до 24 января. Жрецы выказывали Куку особое почтение и воздавали ему почести, как божеству. Однако некоторые воинственно настроенные вожди начали подговаривать своих подданных против англичан и подстрекать их к кражам, к чему те и так проявляли большую склонность. Произошло несколько неприятных инцидентов, свидетельствовавших о том, что настроение островитян изменилось, и с каждым днем их отношение к англичанам все ухудшалось. Обмен с туземцами происходил в обстановке всеобщего недоверия, а кражи постоянно множились. Выведенные из себя англичане ответили в конце концов преследованием и наказанием наглых воришек. Обстановка резко обострилась.
Однако официальный визит на корабли короля Торреобу, верховного правителя Гавайев [105] , послужил, казалось, знаком ко всеобщему умиротворению и немного утихомирил страсти. После взаимного обмена подарками все внезапно ощутили некий спад напряженности и вздохнули с облегчением. И напрасно. Ибо Торреобу был ничуть не лучше своих подданных, таких же коварных и хитрых, как и прочие их сородичи-океанийцы.
Корабли покинули бухту 4 февраля, но во время урагана «Резолюшн» получил значительные повреждения, и англичане были вынуждены вернуться обратно к месту стоянки. Бросив якорь, моряки обнаружили, что туземцы настроены крайне враждебно. 13 февраля вожди попытались помешать матросам наполнить бочки пресной водой из источника. Там произошла первая стычка, в ходе которой англичан забросали камнями. Почти одновременно произошла еще одна крупная неприятность: большой отряд туземцев похитил плоскодонку, принадлежавшую «Дискавери», разграбив все, что в ней находилось, и крепко побив матросов.
105
Верховный правитель острова Гавайи носил туземный титул «алии аи моку», который до некоторой степени соответствовал королевскому. Обладателем его в момент посещения острова Куком был Каланиопу (умерший в 1782 г.), которого Кук и его спутники называли Териобу, Торреобу и Терриабу.
«Я очень опасаюсь, что туземцы вынудят меня прибегнуть к насильственным мерам, — сказал Кук, узнав о фактах грабежа и разбоя, — ибо мы не можем позволить им думать, что они одержали над нами верх».
В ночь с 13 на 14 февраля случилась беда: был похищен большой ялик с «Дискавери». Нужно было его непременно вернуть и строго наказать виновных. Кук приказал взять в заложники короля Торреобу и еще четырех высокопоставленных островитян и удерживать их до тех пор, пока не будет возвращено все украденное. Начальник экспедиции лично возглавил отряд солдат морской пехоты.
Найдя на берегу Торреобу и его сыновей, Кук рассказал им о похищении ялика и попытался склонить к тому, чтобы они сами добровольно поднялись на борт английского флагмана. Сначала король согласился было выполнить просьбу Кука. Его сыновья уселись в плоскодонку и направились к «Резолюшн». Торреобу уже собирался последовать их примеру, как вдруг появилась толпа туземцев, ведомая воинственными вождями и одной из жен короля. Дикари не позволили своему монарху сесть в лодку и силой увели его с собой.
Капитан Кук понял, что не сможет осуществить свой план без большого кровопролития, и предпочел отказаться от него. Он спокойно шел по берегу, чтобы сесть в лодку и вернуться на корабль, когда один из самых высокопоставленных вождей туземцев был убит выстрелом, произведенным одним из солдат, на которых была возложена обязанность не подпускать местных жителей к пирогам, чтобы англичане не лишились возможности добраться до корабля. Весть об убийстве вождя мгновенно распространилась среди воинов. Они надели боевые доспехи и примчались к берегу, потрясая дротиками, копьями и палицами.
В эту минуту Кук находился в нескольких шагах от лодки. Один из туземцев, вооруженный заточенным с двух сторон кинжалом, называемым на местном наречии «пахуа» [106] , принялся угрожать капитану. Желая оградить себя от грозного оружия, Кук выстрелил в дикаря из пистолета, заряженного дробью. Туземец, защищенный доспехами, сделанными из подвергнутых специальной обработке толстых кусков то ли листьев, то ли коры дерева, называемого «тапой», даже не был ранен. Он впал в еще большую ярость и присоединился к группе нападавших. Поняв, что его жизни грозит смертельная опасность, Кук выстрелил в туземца, оказавшегося прямо перед ним, и убил его, так как на сей раз пистолет был заряжен пулей. Началось кровавое побоище.
106
В дневнике капитана Кука этот предмет называется «пах'ху'а» или «пахоа»; лейтенант Филипс, сопровождавший Кука, определяет оружие как простую железную палку, палкой же называет «пахоу» корабельный астроном У. Бейли, тогда как капитан Клерк называет «пах'ху'а» кинжалом.
Первым от рук туземцев пал лейтенант [107] , сопровождавший капитана Кука. По свидетельствам очевидцев этой ужасной драмы, в последний раз они видели Кука, когда он стоял у самой кромки воды и кричал находившимся в шлюпке солдатам морской пехоты, чтобы они прекратили огонь [108] . Если это на самом деле было так, то Кук, видимо, желая предотвратить еще большее кровопролитие, пал жертвой своего человеколюбия. Авторитет капитана среди дикарей был столь велик, что ни один из них не осмелился причинить ему вред, пока он стоял к ним лицом, но как только Кук повернулся к ним спиной, чтобы отдать приказ сидящим в шлюпке солдатам прекратить огонь, так тотчас же был сражен ударом в спину и упал на песок, лицом в воду.
107
Согласно рапорту Клерка, вместе с Куком погибли капрал и трое солдат морской пехоты, в то время как лейтенант, сержант и два солдата были ранены.
108
В рапортах капитана Клерка, лейтенанта Дж. Кинса и лейтенанта Дж. Рикмена об этом ничего не говорится; упоминание о намерении Кука остановить стрельбу содержится в коротком рассказе мидшипмена Дж. Уотса, на берег не сходившего.
При виде поверженного божества островитяне разразились радостными криками, похожими на рычание диких зверей. Затем они вытащили тело Кука на берег и принялись с дикой яростью осыпать мертвеца ударами. Не удовлетворившись этим, туземцы стали рвать труп на куски.
Ошеломленные произошедшим несчастьем, англичане возвратились на корабли и, опасаясь нападения, приняли особые меры предосторожности. В особенности моряки опасались, что туземцы атакуют «Резолюшн», так как флагман не мог в данный момент выйти в море из-за производившихся на нем ремонтных работ. К тому же перед англичанами стояла трудная задача: они непременно хотели получить останки своего несчастного руководителя, чтобы воздать ему последние почести. Хотя моряки испытывали непреодолимое отвращение при мысли о необходимости вновь вступить в переговоры с коварными негодяями-островитянами, приходилось делать над собой усилие и преодолевать отвращение ради достижения благородной цели.
Два жреца, по-прежнему питавшие к англичанам добрые чувства, доставили им тайком от вождей кусок человеческой плоти весом в восемь — десять фунтов [109] . По их словам, это было все, что осталось от трупа капитана Кука. Вид этих печальных останков вызвал среди команды ужасающий взрыв ярости, тем более понятный и объяснимый, что члены команды буквально боготворили Кука. Они жаждали мести.
В то же время и туземцы, обозленные гибелью пяти вождей и двух десятков воинов, тоже не думали ни о чем ином, кроме как упиться кровью чужаков. Всякий раз, когда моряки отправлялись на берег, чтобы наполнить бочки пресной водой, вспыхивали ожесточенные схватки.
109
В рапорте Клерка говорится о том, что вечером 16 февраля, перед наступлением темноты, на борт прибыл жрец Карнакаре и принес бескостный кусок бедра весом в шесть — восемь фунтов.