Приключения знаменитых первопроходцев. Океания
Шрифт:
Прежде чем спустить на воду шлюпки, мы осмотрели берег при помощи подзорных труб, но обнаружили только лишь оленей и медведей, спокойно бродивших у самой кромки воды. Это зрелище только увеличивало наше желание поскорее высадиться на сушу. Оружие было приготовлено и заряжено с такой поспешностью, будто нам предстояло сражаться с многочисленными врагами, а пока шли все эти приготовления, наши матросы-рыболовы уже поймали при помощи простых удочек штук двенадцать — пятнадцать крупных рыбин, и рыба эта оказалась при ближайшем рассмотрении треской.
Земля была устлана ковром из тех же растений, что произрастают и в нашем климате, но они отличались более яркой зеленью и большими размерами. Сейчас была как раз пора цветения, и на каждом шагу нам попадались розы, желтые и красные лилии, ландыши и прочие наши луговые цветы».
Рано утром 27 июня Лаперуз приказал оставить на берегу несколько
«Буссоль» и «Астролябия» стали на якорь в бухте Сюффрен, на 47°51' северной широты и 137°25' восточной долготы. 6 июля моряки увидели остров Сахалин. Берега здесь были столь же лесисты, как и побережье Татарского моря. А вдалеке возвышались высокие горы, и наивысшую нарекли пиком Ламанон [151] . Там и сям курились дымки. Эти высокие и тонкие струйки свидетельствовали о наличии на острове людей. Де Лангль высадился на берег в сопровождении нескольких офицеров. Они нашли хижины туземцев. Зола в очагах еще не успела остыть, но островитяне, по-видимому, убежали. Весьма разочарованные неудачей моряки оставили для местных жителей несколько подарков и уже собирались сесть в шлюпку, когда показалась пирога с семью гребцами. Туземцы, казалось, совершенно не боялись французов.
151
Сейчас название Ламанон относят к горной цепи на западном побережье Сахалина; ее высшая точка — гора Краснова (1093 м); под пиком Ламанон понимается, видимо, гора Ичара (1022 м).
«В их числе, — говорится в отчете, — были два старика с длинными седыми бородами, одетые в ткань из древесной коры, напоминавшую ту, из чего делают свои передники обитатели Мадагаскара. У двоих из семи островитян одежда была из подбитой ватой нанки [152] голубого цвета, и она мало чем отличалась от одежды китайцев. Другие были одеты лишь в длинные халаты, при помощи пояса и нескольких пуговиц скрывавшие все тело, что избавляло их владельцев от необходимости носить нижнее белье. Головы у островитян в основном были непокрыты, и только у двоих-троих мы заметили повязки из медвежьей шкуры. Лицо и темя они брили, но на другой манер, чем китайцы, которые сохраняют только венчик волос вокруг головы, называемый «пенцек». Все семеро носили сапоги из шкуры тюленя с очень искусно сделанными, на китайский манер, каблуками.
152
Нанка — плотная гладкая хлопчатобумажная ткань, обычно — желтого цвета, изготовлявшаяся первоначально только в китайском городе Нанкине.
Они были вооружены луками, копьями и стрелами с железными наконечниками. У старшего из островитян, того, к кому остальные относились с явным почтением, глаза были в очень плохом состоянии. Он носил над глазами нечто вроде козырька, чтобы защитить их от яркого солнечного света. Туземцы вели себя очень вежливо и благородно, но с большим достоинством».
Де Лангль условился встретиться с островитянами на следующий день. Они прибыли точно в назначенное время и, выказав немалые знания и рассудительность, сообщили весьма ценные сведения о географии данного региона, что побудило Лаперуза продолжить исследования и пройти еще дальше к северу.
«Нам удалось объяснить им, что мы просим их изобразить очертания своей страны, а также страны маньчжуров. Тогда один из стариков встал и концом копья начертил берег Татарского моря, изобразив его тянущимся прямо с севера на юг. Находилось все это творение рук островитянина на западе, а напротив, на востоке, он нарисовал остров, тянущийся в том же направлении, и, приложив руку к груди, дал нам понять, что он изобразил свою родину. Между берегом Татарского моря и своим островом он оставил пролив и, обернувшись в сторону наших кораблей, стоявших в виду берега, провел посреди этого пролива линию, показывая таким образом, что они могут там пройти. К югу от своего острова старик изобразил еще один и оставил между ними пролив, пояснив, что это тоже путь для наших кораблей.
Стараясь нас
153
Лаперуз называет эту реку Сегальен; эта река тождественна Амуру.
Теперь мы захотели узнать, насколько широк пролив, и постарались растолковать нашу мысль собеседнику. Он ее уловил и попытался объясниться с помощью рук. Вытянув руки вперед и держа их на расстоянии двух-трех дюймов одну от другой, он дал понять, что такова ширина реки, на берегу которой мы набирали воду; раздвинув их пошире, он таким образом обозначил ширину реки Сахалин; и наконец, раздвинув руки еще шире, островитянин изобразил ширину пролива, отделяющего остров от материка.
Де Лангль и я, мы оба полагали, что было бы очень важно установить, является ли остров, вдоль берегов которого мы плыли, тем самым, что географы называют Сахалином, не подозревая, как далеко на юг он простирается. Я распорядился сделать все приготовления, чтобы на следующий день можно было выйти в море. Бухта, где мы стали на якорь, получила название бухты Де-Лангль, по имени этого заслуженного капитана, который открыл ее и первым ступил на берег», — писал в своем отчете Лаперуз.
Начав исследование средней части западного побережья острова и продвигаясь с юга на север, экспедиция вскоре обнаружила еще одну бухту, получившую название бухты Эстен [154] . Шлюпки пристали к берегу неподалеку от селения туземцев, состоявшего из дюжины хижин. Жилища эти были гораздо больше тех, что морякам довелось видеть прежде, и состояли из двух помещений. Здесь уже проявилось представление о пусть примитивном, но комфорте. В задней комнате находился очаг, кухонная утварь и грубо сделанные деревянные скамьи, стоявшие вдоль стен. Передняя «комната» оставалась совершенно пустой и, должно быть, предназначалась для приема гостей. Так как женщины были в то время в хижинах одни, без мужчин, отправившихся на рыбную ловлю, то они бросились бежать, завидев французских моряков. Двух из них, однако, удалось поймать. Сначала они выглядели ужасно испуганными, но их всячески успокаивали, и при виде подарков они приободрились и даже согласились, чтобы художник набросал их портреты. Эти бедные создания, несмотря на маленькие глазки, морщинки в углах глаз и толстые губы, не были лишены привлекательности и соблазнительности. Над верхней губой у них было нечто вроде усиков, но при ближайшем рассмотрении сие украшение оказалось татуировкой. Вскоре де Лангль встретил хозяев жалких хижин и повелителей этих дикарок. Они в то время пытались столкнуть в воду четыре лодки, доверху набитые копченой рыбой. Мужчины дали понять, что данный район необычайно богат рыбой, доказательства же не заставили себя ждать, ибо матросы с «Буссоли» и «Астролябии» наловили совершенно невероятное количество трески и лососей.
154
Под 48°59' северной широты.
Лаперуз обнаружил бухту Жонкьер, но прошел мимо и бросил якорь в бухте Де-Кастри [155] . Топлива на кораблях не хватало, да и бочки с пресной водой уже стали пустеть. К тому же постоянные промеры глубин свидетельствовали, что пролив становился все мельче по мере того, как фрегаты двигались дальше. Лаперуз, опасаясь, что ему не удастся обогнуть Сахалин с севера, решил остановиться в бухте Де-Кастри всего лишь на пять дней, чтобы восполнить припасы и взять курс на юг.
155
Координаты этой бухты (ныне — залив Чихачева), определенные Лаперузом: 51°29' северной широты и 139°41' восточной долготы.