Приключения звездного торговца
Шрифт:
— Приветствую тебя, — выдавила из себя офицер связи после паузы. — Какая нужда привела тебя сюда?
— Я хочу видеть твоего босса, — ответил Фолкейн.
— Думаю, он спит.
— Очень жаль, — пожал плечами Фолкейн, направляясь к двери, ведущей в личные апартаменты джалилеянина.
— Стой! — Квуиллипап кинулась за ним. — Я же сказала тебе, что он спит.
— А я тебе сказал — как жаль, что его придется разбудить, — отрезал Фолкейн.
Квуиллипап пристально посмотрела на человека. Ее спинной гребень развернулся и встал дыбом.
— Что за срочность? — медленно произнесла Квуиллипап. Фолкейн ответил ей столь же пристальным взглядом.
— А что за разговор ведешь ты — настолько срочный, чтобы не ждать, пока Бельягор проснется?
В залитой безжизненным белым светом приемной воцарилась тишина. В ушах Фолкейна барабанным боем отдавался его собственный пульс. По спине у него побежали мурашки — уж очень угрожающим выглядел бластер в руке краока. Но тут Квуиллипап повернулась и молча увела своего соплеменника обратно в кабинет. Фолкейн облегченно перевел дух и пошел дальше — искать Бельягора.
Ему никто не говорил о том, в какой части здания находятся личные покои джалилеянина, но расположение помещений в подобных представительствах Лиги было стандартным. Однако нужная дверь оказалась заперта. Фолкейн позвонил. Никакого ответа. Он позвонил снова.
Сканер, по-видимому, был соединен с экраном в спальне Бельягора, потому что из переговорного устройства раздался недовольный голос:
— Ты! Уж не вообразил ли ты, что я встану из-за какого-то настырного человечишки?
— Да, — ответил Фолкейн. — Дело срочное.
— Тебе лучше срочно броситься вниз с ближайшей скалы. И позволь пожелать тебе плохой ночи. — Переговорное устройство отключилось.
Выражение «срочное дело», пожалуй, слишком часто употребляется и утратило первоначальный смысл, решил Фолкейн. Он прислонился плечом к кнопке звонка.
— Прекрати этот проклятый трезвон! — взвыл Бельягор.
— Обязательно — как только вы меня впустите. Переговорное устройство отключилось снова. Фолкейн принялся насвистывать «Голубой Дунай», продолжая плечом давить на звонок.
Дверь с треском распахнулась, и из нее выскочил Бельягор. Фолкейн с интересом отметил, что джалилеянин спал в ярко-пурпурной пижаме.
— Ах ты, наглый щенок! — возопил представитель Лиги. — Убирайся отсюда!
— Да, сэр, — ответил Фолкейн. — С вами вместе.
— Что?!
— Мне нужно кое-что показать вам у меня на корабле. Глаза Бельягора загорелись красным огнем. Его усики встали дыбом. Он так надулся, что, казалось, его маленькое кругленькое тельце вот-вот лопнет.
— Пожалуйста, сэр, — умоляюще произнес Фолкейн. — Вы должны это сделать. Дело чрезвычайно важное.
Бельягор выругался и замахнулся кулаком.
Фолкейн уклонился от удара, ухватил почтенного мастера Лиги за ворот и штаны и понес, вопящего и брыкающегося, к выходу.
— Я же говорил вам, сэр, что вы обязательно должны со мной пойти, — терпеливо объяснял Фолкейн
Те двое краоков, что находились в приемной, уже ушли, а часовые у крейсера в порту не сделали попытки вмешаться. Вполне возможно, что, хотя их мохнатые неподвижные лица ничего не выражали, они наслаждались зрелищем. Покидая свой корабль, Фолкейн оставил трап выдвинутым, хотя и включил на люке опознающий хозяина замок. Дверь перед ним распахнулась. Он внес Бельягора внутрь и опустил на пол, приготовившись кротко снести все громы и молнии.
Джалилеянин не произнес ни слова. Он только смотрел на Фолкейна, и его нос странно подергивался.
— Ну хорошо, — вздохнул Фолкейн. — Вы отвергаете мои извинения. Вы позаботитесь о том, чтобы меня вышвырнули из Лиги. Вы удавите меня моими собственными кишками. Что-нибудь еще?
— Надеюсь, ты можешь объяснить свое поведение, — голос Бельягора напоминал скрип ножа по стеклу.
— Да, сэр. Дело не терпит отлагательств. И я не рискнул говорить о нем где бы то ни было, кроме как на корабле. Ваша Квуиллипап что-то уж слишком дружна с самозваными освободителями. Ей не составит труда подкинуть пару жучков в ваши апартаменты.
Должно быть, озон местной атмосферы, проникший в корабль, когда они входили, теперь уже превратился в кислород. Фолкейн снял свою фильтрующую маску. Бельягор пробормотал что-то нелестное насчет воздуха, которым дышат земляне. В остальном же резидент Лиги остыл удивительно быстро.
— Выкладывай, щенок, — приказал он.
— Видите ли, сэр, — ответил Фолкейн, — я знаю, где находится Анторан.
— Х-хе? — Бельягор, расположившийся в пилотском кресле, так и подпрыгнул.
— Антораниты ни за что не выпустят меня, стоит им только заподозрить, что я это знаю, — продолжал Фолкейн. Он стоял, прислонившись к переборке, и смотрел в иллюминатор. Обе луны зашли, и только бета Центавра сияла на небе; — Поэтому нужно, чтобы и вы тоже отправились вместе со мной.
— Что?! Это невозможно! Если ты думаешь, что я брошу собственность «Дженерал моторс» на милость грабителей…
— Они все равно вскоре вышлют вас, — сказал Фолкейн. — Признайте это. Вам ведь просто ненавистна мысль о капитуляции. Так не лучше ли, если мы ухватим быка за рога?
— А откуда ты взял, будто тебе известно, где находится Анторан, — зашипел на него Бельягор. — Эта самая Хорн пошутила, а ты и поверил?
— Нет, сэр, она старательно скрывала от меня всякую информацию. Только дело в том, что она выросла в отрезанном от мира, идеологизированном спартанском обществе. Где уж ей сладить со мной, — Фолкейн ухмыльнулся, — в переносном смысле, конечно, не в буквальном. Ее начальство не предвидело, как на ней скажется выпивка и изысканная беседа. Они и сами-то к этому непривычны, я думаю. Возможно, они к тому же рассчитывали, что я буду сражен ее внешностью и просто разину рот от восхищения. Похоже, они все там романтики. Ужасно опасные, конечно, но романтики.