Прикоснись ко мне

Ватсон Оливия

Слепцов впустил меня в спальню, где я спокойно села на кровать. Комната была светлой с прозрачными шторами на окне, большая двуспальная кровать, справа огромный шкаф, возле кровати две тумбы.

Наверное, дизайн подбирала его жена. Игорь вошёл в комнату и улыбнулся. У нас есть пара недель до предварительного слушания, поэтому мы можем все спокойно обсудить. Мужчина сел рядом со мной, взяв меня за руку.

Мы смотрели друг другу в глаза, понимая, что сейчас нас ничего не останавливает.

— Я знаю, что ты хочешь

быть со мной, — произнес он. — Я не могу так больше, я не могу больше скрывать от всех, что люблю тебя, и пусть я отсижу, но я хочу, чтобы ты жила все это время полной жизнью, а когда мы встретимся, я хочу, чтобы ты обняла меня и отпустила, — он смотрел на меня так, словно сейчас разрыдается. Ему очень тяжело сейчас, и я не могла помочь.

Я прикоснулась к его губам своими губами, легко целуя. Я хочу быть с ним, но ничего не могу сделать в этой ситуации, его просто отнимают от меня. И это слишком больно, когда не можешь обнять любимого или прикоснуться к нему.

— Пожалуйста, не нужно об этом говорить, — выдохнула я, прижимаясь к нему.

— А тебе нужно прекратить меня целовать, — улыбнулся Игорь, отстраняясь. — Я прошу, пожалуйста. Тебе нужно учиться жить без меня.

— Да как ты не понимаешь?! — вскочила я с места, — Я не могу жить без тебя, я люблю тебя, чертов идиот. Я хочу быть только с тобой, мне не нужен никто в старости, только ты! — на глаза навернулись слёзы, я сдерживалась. — Я никогда не смогу быть счастливой без тебя, понимаешь? — накрыв ладонями его лицо, я снова его поцеловала.

— Это ты не понимаешь! — он оттолкнул меня от себя, после чего ушел в гостиную, и я услышала, как что-то разбилось, — Это ты не понимаешь, как я хочу всего этого, но не суждено нам быть вместе, ты — идиотка, если считаешь, что все будет между нами, — я зашла за ним и увидела, как он пьет из бутылки виски, а стакан разбит на осколки. — Я готов был быть с тобой, если бы не Илья, который подставил меня. А теперь я не могу. Да, я любил тебя. Да, я люблю тебя сейчас, но нам не быть вместе. Я сяду в тюрьму на хуеву тучу времени, а ты останешься тут, и у тебя будет прекрасная жизнь, а у меня не будет нихуя. Даже элементарной работы не смогу найти, тебе лучше уйти отсюда, — парень кинул быстрый взгляд на меня. — Выход найдешь. И перестань находить повод, чтобы встретиться, поговорить, разъяснить все. Ты ведёшь себя как глупая малолетка.

— Хватит! Я больше не желаю ничего слушать! — слёзы катились по щекам, которые я не успевала смахивать.

Взяв сумку, я надела обувь и вышла из квартиры.

Я бежала домой, рыдая. Я забуду его, я забуду все, что он сделал, и все, что между нами было когда-то либо.

Я проснулась от своих же воспоминаний, понимая, что не сдержала данное себе слово и, в принципе, я никогда его не держу.

Дверь в палате распахнулась, я увидела мужчину, который улыбался и явно кого-то напоминал.

О, этого

не может быть, серьезно?

***

В палату вошёл мужчина средних лет в дорогом костюме, русые волосы были зализаны, и меня воротило от каждого его движения или взгляда в мою сторону, потому что это отец Ильи. Как я узнала?

Все очень просто, я видела его как-то на родительском собрании, я была организатором, отличница ведь. Не могу поверить, что он вообще сюда пришел, что ему нужно здесь? Илья в клинике, наверное, пришел из-за Игоря сюда.

Он сел на мою кровать и улыбнулся, прищурив глаза, голубые, такие же как и у Ильи.

— Что вам здесь нужно? — не церемонясь, задала вопрос я.

Мужчина усмехнулся, взяв меня за руку, заговорил:

— У меня к тебе пара вопросов, можно? — он посмотрел на меня, я кивнула.

— Что тебе говорил Игорь про меня с ним?

— Ничего. Я узнала о вашем бизнесе только в полиции на допросе, ну и ещё Илья рассказывал, — честно ответила я, не желая ничего скрывать.

— Илья хоть и мой сын, но он предал меня вместе со своим сводным братцем, Димой, который сбежал как последний трус, прихватив с собой кое-что мое, так же как и Игорь, — прояснил Чернышев-старший, убрав свою руку с моей руки.

— И что же? — с безразличием спросила я.

— Этого тебе знать необязательно, просто хочу, чтобы ты поняла: со мной шутки плохи, либо ты говоришь, где то, что мне нужно, либо я тебе такую жизнь устрою, что твоя эпилепсия покажется раем! — повысил голос отец Ильи.

Я почувствовала, как меня накрывает очередной приступ, чувствуя покалывание в пальцах, мои ноги затряслись, и все, что я слышала, — угрозы от этого человека.

— Эй, уйдите отсюда, Вы не видите, ей плохо, у нее приступ, — произнес кто-то.

Меня трясло, было холодно и хотелось кричать и плакать, бить стены, но все, что я могла — лежать и трястись, крича и моля остановиться. Слёзы катились вниз по щекам, я не понимала, что происходит.

Мне страшно, страх сковывал все мое тело. Когда это уже закончится, чтобы не мучиться. И внезапно все прекратилось, я просто вырубилась. Окунаясь в эту темноту, мне становилось хорошо.

POV автор

— Нет пульса! Давай же, Ксюша, очнись! Я не позволю тебе уйти! — кричал доктор, делая массаж сердца.

— Что с моей девочкой? — рыдала Алла Дмитриевна. — Она что, умирает?

— Увидите женщину отсюда! Ксюшу в реанимацию, она не дышит! Подключаем к аппарату, что же за приступ такой, что у нее остановилось сердце? — врач посмотрел на медсестру, та пожала плечами.

Разве эта девушка недостаточно настрадалась? Разве ей мало? Андрей Викторович улыбнулся и вышел из больницы, надеясь, что девушка больше никогда не откроет глаза.

Полгода назад.

— Разве ты не любишь зефирки? — спросил Игорь, взглянув недоверчиво на рыжую девушку.