Прикоснись ко мне
Шрифт:
— Я не знаю, что сказать тебе, — я находилась в замешательстве и чувствовала себя подлой сукой.
— Ты кого-то встретила, да? Поэтому ты все это говоришь? Скажи пожалуйста, что ты любишь кого-то или хотя бы спишь с ним, мне будет гораздо легче, — говорил он, голос Игоря дрожал, он почти плакал. Ему было больно, и это съедало меня. Его боль убивала меня.
— Да, я встретила кого-то, он был рядом со мной все эти три месяца. Ты был со мной два месяца, а потом ты пропал и появился к концу лета. Это была не любовь, это привязанность,
— Прощай, Ксюша, — сказал он, вставая с места, — Надеюсь, мы ещё встретимся после двадцати лет заключения, — добавил он, охрана взяла его и увела.
Я сидела около пяти минут там, пытаясь понять, не совершала ли я ошибку. Но все же я вышла из здания и пешком направилась к автобусной остановке, чтобы как следует обо всем подумать.
***
Вечером я собрала всех троих девочек у себя, чтобы многое им рассказать. Кристину, Юлю и Алину.
Кристина понравилась всем сразу, поэтому она стала частью нашей компании. Я решила им рассказать про анонима и Костю.
Но про нашу тайну я решила умолчать, я никому не хочу верить, особенно после того как стала получать странные смски, я не знаю, кто может быть анонимом, поэтому не могу быть полностью уверена в том, что это не девочки.
Мы расселись в гостиной, матери снова не было дома, видимо, в ее ресторане совсем дела плохи, раз она так часто стала пропадать на работе после моей выписки, точнее, ещё чаще чем раньше.
Мы заказали пиццу, купили разные вкусности, взяли три бутылки красного вина, чтобы был настоящий девичник.
— Так что вы думаете? — задала я вопрос и показала девочкам сообщения, которые присылал этот аноним.
— Мы что в «Милых обманщицах»? — рассмеялась Юля, откусывая кусочек пиццы. — А, если серьезно, то я не думаю, что ты сделала что-то ужасное, чтобы он тебе писал, скорее всего, это просто розыгрыш. Давайте бухать короче, — на это раз рассмеялись мы все.
Когда девушки ушли по домам, я прибралась, сходила в душ.
Выходя из душа, чувствуя, как алкоголь полностью покинул меня, я запуталась в полотенце, вышла из ванной, направилась на кухню поставить чайник и фоном включила телевизор, чтобы не было так боязно и страшно.
Раздался громкий звонок в дверь, я посмотрела на часы; одиннадцать вечера, кого там несёт? Не взглянув в глазок, я сразу открыла дверь, на пороге стоял Костя без формы.
Лишь в лёгкой куртке, которую он расстегнул; под курткой была белая футболка с рисунком черепа. Что ему нужно здесь?
— Что тебе нужно? — озвучила я свои мысли.
— Пришел убедиться, что ты в порядке, и да, ты всегда встречаешь гостей в полотенце? — Костя усмехнулся, посмотрев на меня сверху вниз.
Только сейчас я вспомнила, что все ещё была в полотенце. Мокрые волосы разбросаны по плечам, до сих пор немного влажное тело после душа — такой вид явно не пришелся бы ему по
Я убежала в комнату, чтобы накинуть на себя халат.
Когда я пришла на кухню, Миронов уже налил нам чай и ел мои конфеты, смотря какое-то кино. Я села на стул, отпив глоток чая. Я все ещё помнила, что мы тогда сделали, и меня это пугало, нас это связывало. Нас связывала тайна.
Два месяца назад.
Костя затолкал тело в багажник, когда мы вышли через окно в туалете. Мы ехали непонятно куда, он ничего мне не говорил, мои руки были в крови, платье испачкалась, и его можно только выбросить.
Я все ещё не могла поверить, что убила человека маникюрными, блять, ножницами. Это бывает только в фильмах, но уж точно не в жизни.
Я больше не смогу вынести этой боли, а ещё и это. Костя не стал звонить в полицию, он открыл окно, кинул труп на землю и вылез, помогая мне вылезти тоже. На полу осталась его кровь, открытое окно и наши отпечатки, но, я думаю, Костя с этим справится тоже.
Мы приехали в лес, где нашли толстые палки, дабы закопать труп. Мы рыли яму, я плакала, я не могла остановить слезы, напоминая себе о том, что я убийца, я не только шлюха, но и убийца.
Как я могла вообще так поступить с человеком?
Да, я защищалась, но это ведь меня не оправдывает.
Когда мы покончили с закапыванием, я обняла Константина, он обнял меня в ответ.
— Никто не должен этого знать, с уликами я разберусь, но ты никому не должна говорить, — говорил он, поглаживая меня по волосам. — Тебя никто не видел, надеюсь? — задал вопрос Костя, я подняла голову и взглянула на него.
— Нет. Там было темно, сам знаешь, и очень много людей, сквозь которую пройти просто нереально.
— Это очень хорошо, значит никто не сможет тебя вспомнить, — мужчина прижал меня к себе ближе, а потом, взяв на руки, понес в машину на заднее сиденье. — Я отвезу тебя домой, чтобы мама не волновалась.
Я кивнула, засыпая.
Я слишком устала, чтобы что-то говорить. Когда я приехала, мамы не было дома и я попросила остаться Костю со мной, он согласился. Мы приняли душ по очереди, перекусили и уснули на моей кровати. Мы теперь связаны, мы как одно целое.
— Ксюш, — оторвал меня от воспоминаний Костя. — У тебя чай остыл, — он взял кружку, вылил содержимое в раковину и стал заваривать новый.
Я встала с места и подошла к нему сзади, обнимая его за плечи. Он перестал двигаться, когда я губами прикоснулась к его шее, заставив выдохнуть.
Костя не дышал, когда я развернула его к себе и дотронулась до его губ.
Он ответил мне, подхватив меня за бедра, развернул и усадил на кухонную тумбу, встав у меня между ног.
Я обняла его за шею, все так же целуя, Миронов не отставал: он покрывал мои ключицы лёгкими поцелуями.
Я так долго хотела этого, что сейчас просто не верю в это. Но вдруг резко все прекратилось, Костя отошел от меня.