Прикосновенье
Шрифт:
Под черепаховым гребнем
Полный наивности взор…
То, что в разлуках мы крепнем,
Это поистине вздор.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Вздрогнув, поднялся со стула,
Чудом лишь только храним,
Так по душе полоснуло
Голосом женским
Хоть оп и рядом был где-то,
Не различались слова,
Лишь интонация эта
Из глубины естества.
Может, пустяшное дело
Вызвало к жизни его, —
Сердце уже не хотело
Прочего знать ничего.
«Прямо в наше окно…»
Прямо в наше окно
Веет ветер с газона.
Поздний вечер — и ты
Улыбаешься сонно.
На тебя в тишине
Оглушающе-звонко
Сон обрушился вдруг,
Как порой на ребенка.
Непослушной рукой
Ты подушки взбиваешь,
Что-то хочешь сказать,
Но тотчас забываешь.
Что-то хочешь спросить,
Но, объятая ленью,
Видишь смутно меня
Где-то там, в отдаленье.
Улыбаешься мне
Из последних усилий.
Закрываешь глаза —
Будто свет погасили.
«Ты сладко спишь. Сквозь темные ресницы…»
Ты сладко спишь. Сквозь темные ресницы,
Почти не означая ничего,
Трепещущие слабые зарницы
Сознания коснулись твоего.
Ревет гроза, и молнии толпятся,
Толкаются локтями в тесноте,
А звуки грома рвутся и дробятся,
И катятся шарами в темноте.
О, эти вспышки зыбкие ночные
Над чернотой притихнувшей земли
И эта грома стереофония —
То сбоку он, то сзади, то вдали!
Но месяц вновь поблескивает дужкой.
И молнии уходят друг за дружкой,
Ворчащий гром уводят за собой.
Ты в сад с терраски отворяешь двери,
Ты поднимаешь чистые глаза
И говоришь с улыбкою, не веря:
— А что, была действительно гроза?..
Но целый день потрескивают травы —
Так наэлектризованы они.
И долго тянет влагой от дубравы,
И дальних гроз мерещатся огни.
КОКТЕБЕЛЬ
Сухой, нетрудный зной стенного Крыма,
Стрекочущая тишь.
Дуга прибоя вычерчена криво,
Коль сверху поглядишь.
Трещали вновь цикады, как лягушки,
Спускалась тьма, и в ней
Привычно море било, как из пушки,
Внизу, среди камней.
Вот все заснуло. Ночь текла глухая,
И кто-то ночью той
Ступал едва, но галька, громыхая,
Сдвигалась под ногой.
И женщина, склонившись на перила,
Во мраке скрыв черты,
Неясной белой птицею парила
Средь крымской черноты.
ПОСЛАНИЕ
Александра Осиповна
Смирнова-Россет!
Дождик. Дело к осени.
И я Вам сосед.
Мне до Вас, наверное,
Меньше двух верст.
Струй шуршанье мерное.
Путь весьма прост.
От дождя муторно.
Льет и льет с верхов.
Около полутора
Мне до Вас веков.
Так. И тем не менее,
Ежась наверху,
Смотрит вдаль имение,
За Москву-реку.
Ветер вдоль цоколя
Кинул листьев горсть.
Где тут след Гоголя,