Прикосновение греха
Шрифт:
— Насколько это возможно при наличии той информации, что у нас имеется. Как я уже упоминал ранее, учитывая наши дипломатические отношения с Турцией, — подхватил Шарль, — мы не можем давать безусловные гарантии, хотя Гильемино на нашей стороне и все должно пройти более или менее гладко. Сегодня пополудни я отправлю послу депешу. — Он подал Паше карту. — Точное местонахождение Гюстава пока неизвестно, хотя последнее сообщение от него пришло из Патрога. Как ты знаешь, на каждом шагу придется давать взятки. Вероятно, это займет некоторое время, но, думаю,
— А при каких обстоятельствах он попал в плен? — поинтересовался Паша, разглядывая карту.
Адвокат пожал плечами:
— Мари сообщили об этом ее римские друзья, но мы не знаем, насколько достоверна полученная информация. Их отряд находился под командованием Делижоржи, когда угодил к туркам в засаду.
— Когда это было?
— Три или четыре недели назад.
Паша нахмурился. Он дважды побывал в Греции с 1821 года, когда там началась война за независимость. В турецкой тюрьме заключенный мог умереть гораздо раньше. Три-четыре недели слишком большой срок.
— Ты можешь поторопиться? — Это был скорее приказ, чем вопрос.
— Все упирается в деньги, mon ami [3] , — ответил Шарль, откинувшись на стуле.
— Время — главный фактор, — заметил Паша и сложил карту.
— Гильемино мне обязан. В течение десяти дней он получит наше сообщение.
— Используй один из наших кораблей.
— Уже использовал.
— Меня, вероятно, некоторое время не будет в городе, но я оставлю сведения о моем местонахождении, чтобы в случае крайней необходимости меня можно было найти.
3
мой друг (фр.).
— Думаю, что сам справлюсь.
— Не знаю, как тебя благодарить, Паша, — прочувствованно сказала Мари. — Я не знала, к кому обратиться. Его семья от него отвернулась, и мои собственные обстоятельства…
— Поблагодаришь меня, когда Гюстав вернется, — вежливо перебил ее Паша. — Тогда мы съездим на выходные в Аржантей и попируем на славу.
— Как прошлым летом. Воспоминания заставили ее улыбнуться.
— На этот раз непременно научим тебя управлять парусом.
— Не уверена, что это возможно. Паша широко улыбнулся.
— В таком случае мы останемся там до тех пор, пока не добьемся успеха. — Паша перегнулся через стол и пожал Шарлю руку. — Ты отправишь Мари домой? — После того как Шарль кивнул, Паша подал руку Трикси. — Нам предстоит длинный путь, — обратился он к Шарлю и Мари. — Так что мы с вами прощаемся. Леди Гросвенор спешит как можно быстрее возвратиться домой.
Попрощавшись со всеми должным образом, они покинули контору адвоката и в скором времени Париж.
Глава 4
На первой почтовой станции за городом Паша сказал:
— Если хочешь добраться до Кента за три дня, мы не будем останавливаться.
— А как ты, не возражаешь?
— Ничуть.
— Тогда я согласна, — обрадовалась Трикси. Она не могла дождаться, когда наконец достигнет Берли-Хаус.
Они мчались на предельной скорости, меняя лошадей на каждой почтовой станции в рекордное время. Грумы и возницы Паши, имея все необходимое снаряжение и расписанный маршрут, работали дружно и слаженно. Паша, чтобы чем-то занять себя в дороге, пил, но Трикси от такого времяпрепровождения отказалась и только дивилась его способности потреблять столько вина.
— Тебе что-то не нравится? — спросил он, перехватив ее пристальный взгляд, когда раскупорил третью бутылку.
— Нет, просто… я… нет, конечно же, нет, — ответила она с некоторым напряжением в голосе.
— Просто больше нечего делать, — заметил он непринужденно. — И не волнуйся. До восьмой бутылки со мной не будет никаких проблем.
При этих словах кровь отлила от ее лица.
— Значит, тебя это все же беспокоит, не так ли?
Паша покрутил бутылку в ладонях.
— Я тебя совсем не знаю, — произнесла она сдержанно.
— Алкоголь фактически на меня не действует, так что не беспокойся.
— Прости. Дело в том, что… видишь ли, у моего мужа были проблемы, когда он выпивал.
— Ты бы предпочла, чтобы я не пил? Неожиданная мысль для мужчины, привыкшего коротать время за всевозможными пирушками. Его друзья удивились бы, услышав, что он согласен отказаться от спиртного.
— В этом нет необходимости, — тихо пробормотала Трикси. — Я хочу сказать… я уверена, что мне не о чем беспокоиться. — Она виновато улыбнулась. — Немножко забыться не помешает.
— Забудемся вместе? — преложил он, протягивая ей бутылку.
— Не сейчас.
Паша Дюра ей не муж, так что сравнение было нелепым. Словно прочитав ее мысли, Паша сказал с улыбкой:
— Обещаю вести себя хорошо.
И он сдержал обещание, оставаясь истинным джентльменом, несмотря на количество опустошенных бутылок. С природным обаянием он вел с Трикси непринужденную беседу, развлекая ее рассказами о своей семье и скорректированными историями из собственной жизни. Он и ей задавал вопросы, но они не были сугубо личными или нескромными.
Когда, быстро пообедав на почтовой станции, они снова вернулись в экипаж, Трикси, удивленная его умением держать себя в руках и врожденной галантностью, заметила:
— Ты великолепно воспитан. Можно даже подумать, что женщины тебя не интересуют.
Их разговор за едой и в карете носил непринужденный светский характер, был вежливым и безупречно учтивым.
— Я просто считаю часы, дорогая. Знаю, что ты спешишь. А я могу подождать.
— Вот уж не думала, что распутные личности способны себя контролировать, — обронила она.