Прикосновение Хаоса
Шрифт:
— Что? — прорычал Заболоцкий, — Что ты не знаешь? Ты не знаешь, как всадил пулю в девчонку?
Реальность меркла, воздух вновь сделался тяжёлым, но гнев вспыхнувший в сердце Александра разогнал внешнее давление, и он, подняв глаза на Заболоцкого жёстко и холодно произнёс.
— Что ты несёшь полковник. Считаешь, это я? Может ты и не собирался разговаривать со мной, решив покончить там, в Измаилово. — неприятная усмешка появилась на его лице, — Вот только ты забыл, что нескольких идиотов будет недостаточно.
— Довольно! — оборвал его Заболоцкий, — Не хватало, нам договориться
Андрей направился к шкафчику и достал бутылку виски.
Венский опустился на диван.
— Хватит, Саша. Ты же офицер, не первогодка в нашем деле, ты прекрасно знаешь, что я думаю, и что собираюсь делать. — Андрей разлил виски по бокалам, протянул один Венскому и расположился на кресле, напротив. — Но ты уж не лишай меня возможности выпустить пар, разговаривая с человеком, замешанным в подобном. Или я, с твоего позволения, должен поплакать с тобой о немилости судьбы. А? Ну, давай, сядем, выпьем, как ты это делал вчера, пригласим девочек, и забудем о наших проблемах. Так?!
Венский снова опустил голову. Заболоцкий был прав. А он…он просто распустился как отставной вояка.
— Ну–ну, Венский. Давай-ка, выпей, выпей. И потихоньку, без сантиментов расскажи, что произошло в Берне, и что произошло в клубе «Малина». — и, опередив удивлённые отрицания, Андрей, выставил пред собой руку, и упрямо заявил. — Без сантиментов, про Бёрн, и про клуб. И начинай именно со Швейцарии.
Пауза. Настойчивое тиканье часов.
Раньше в каждом доме можно было услышать тиканье часов. Теперь нет, а жаль. Это помогало делать тишину менее оглушительной.
Монотонное тиканье, как хорошая медитативная практика, позволяло сосредоточиться на методичной, чёткой поступи уходившего времени. Тик–Так…Тик–Так…Теперь же тиканье заменили электронные бесшумные приборы, и время больше не уходит, оно исчезает, без следа, не оставляя в памяти даже отзвука своих шагов. И тишина сделалась неприятной, навязчивой, слишком тихой.
Венский несколько минут молчал, а Заболоцкий пил виски, и терпеливо ждал.
Тик–так…тик–так…тик–так…
Александр поднял глаза на Андрея, и тот замер с поднесённым ко рту бокалом.
— Я хочу отойти от дел. — произнёс он в полголоса.
Заболоцкий не дёрнул бровью, он испытующе смотрел на Венского, и лишь убрал руку с бокалом в сторону.
— Я хочу, уйти со службы. — повторил Александр более уверенным тоном.
— И всё? — с иронией в голосе поинтересовался Андрей. — Это всё, что ты хочешь сказать?
Андрей сделал глоток, и поставил бокал на столик рядом с креслом.
— Ты знаешь, я встречался с подобным. — Заболоцкий презрительно цокнул языком. — Бац, и человек сдулся, просто так без причины, слетел с резьбы, и действия его уже невозможно ни объяснить, ни предсказать. В нашем ведомстве, с такими не церемонятся, ты ж знаешь, у нас не исправительное учреждение. И если последствий от твоей усталости нет, для нас, для дела, для страны, то будь добр иди на все четыре стороны. Ну, а если есть….И знаешь, я никак не думал, что увижу тебя в подобном состоянии.
— Мне жаль. — произнёс Венский.
— Ему жаль. — передразнил его Заболоцкий. —
— Я не в кого не стреля…
— Что произошло в Берне. — резко и настойчиво оборвал его Заболоцкий. — Отвечай Венский, что ты там, призрака увидел, или ты чего-то задумал? Думаешь, что меня действительно интересует жизнь проститутки? Меня дело интересует, понимаешь, дело! И я не успокоюсь, пока не пойму, почему лучший сотрудник, возвращается с задания, которое, успешно выполнил, в ненормальном состоянии, потом стреляет в шлюху, и уходит в запой.
— Да ничего, не произошло. — в тон Заболоцкому, переходя на крик ответил Венский. — Ни–че–го! Так и запиши в своём отчёте. Работа выполнена, следов не оставлено! Точка!
— Нет не точка! — Заболоцкий подскочил с кресла.
Венский следуя его примеру резко поднялся с дивана. Теперь они стояли как две бойцовых собаки, готовые в любую минуту вцепиться друг–другу в глотку.
Тишина. Глаза и уши превратились в высокоточные приборы. Любое неосторожное движение и поединок может стать смертельным для одного из бойцов. Тиканье часов нестерпимо мешает.
— Он знал, что я буду стрелять. Он в глаза мне смотрел…и…и улыбался. — Венский выдохнул, словно испытал глубокое облегчение, скинув нестерпимо тяжёлую ношу, затем сел и откинулся на спинку дивана.
Заболоцкий непонимающе заморгал, потряс головой для вящей уверенности.
— Я не ослышался?
— Нет. — Александр закрыл лицо руками. — Я сам не понимаю, действительно ли так произошло, или это моё гнусное воображение играет со мной, как с мальчишкой в темноте.
Венский залпом осушил бокал.
Андрей, ещё несколько секунд пытался переварить услышанное, после чего плюхнулся в кресло.
— То есть ты хочешь сказать, что клиент знал о тебе?
— Не знаю, знал, или почувствовал, но он посмотрел сквозь стекло прямо на меня, и улыбнулся, представляешь! Как будто смеялся надо мной, Не побежал, не присел, охрану не дёрнул, а так и смотрел пока…Да и ещё… — лицо Венского исказила мученическая гримаса, и он через силу, выдавливая из себя каждое слово, отрывисто проговорил. — Я встретился с ним в Москве, несколько дней назад, он дорогу у меня спрашивал.
— Кто? — осторожно поинтересовался Андрей, боясь ожидаемого ответа.
— Он.
Заболоцкий нервно хихикнул.
— Ты что Саш, действительно свихнулся?
— Может быть…может быть.
Заболоцкий покачал головой, не веря услышанному. Рассказ его сотрудника, больше походил на бред сумасшедшего в психоневрологической клинике. Он взял бокал, подошёл к бару, наполнил его почти до краёв, вернулся в кресло, и аккуратно поставил ёмкость на столик.
— Саш, а ты уверен, что всё именно так как ты рассказываешь? И почему тогда ты не доложил об этом? — Заболоцкий поймал себя на мысли, что разговаривает с Венским осторожно, как с душевнобольным, стараясь не вывести его из состояния временного равновесия.