Прикосновение полуночи

Гамильтон Лорел Кей

– Если это точно ее отпечатки, то она и есть наш убийца, – сказала я.

– Да, но если это она, то где нож? Рис проследил его до вашей бездонной ямы. Остальная кухонная прислуга говорит, что после того, как Душистый Горошек обнаружила тела, она постоянно была у них на глазах. У нее не было времени добраться до ямы, чтобы избавиться от ножа.

– Кто-то мог сделать это по ее просьбе, – предположил Мистраль.

– Мы нашли один хороший отпечаток ладони на стене возле тела репортера. Он не подходит ни одному из стражей, но размер примерно тот

же.

– Сидхе, – сказал Адайр.

– Вероятно, – согласилась она.

– Значит, либо Душистый Горошек – безжалостная убийца и имела сообщника, либо убийца заменил свои отпечатки на ее, чтобы скрыть свою вину.

Она кивнула.

– Мы не можем проверить, не зачарована ли доктор? – спросил Гален.

Холод отрицательно качнул головой.

– Среди нас никто не владеет такой тонкой магией. Люди будто пропитываются волшебством, стоит им пробыть под землей час или больше. Чтобы отделить наведенные чары от того, что просто налипло, нам нужен Дойл, Кристалл или Баринтус.

– Я могу это сделать, – вызвался Айслинг.

– Нет, – сказала я.

– Ты мне не доверяешь? – спросил он с этой своей призрачной улыбкой.

– Не с доктором Поласки и ее людьми.

– Ты смотрела на мое нагое тело и не поддалась очарованию. Наверное, я потерял часть своего воздействия на смертных.

– А может, дело в том, что Мерри – принцесса сидхе, а не смертная? – прорычал Мистраль.

– Получив шанс применить свою силу, ты стал слишком дерзок, Айслинг, – заметил Готорн.

Похоже, его не особенно любили. Может, его маленькое шоу потрясло всех так же, как и меня?

Айслинг посмотрел на Готорна.

– Ты глазел на меня без всякой преграды меж собой и моим лицом. Это деяние, достойное героя… Или устоять против моей красоты было труднее, чем ты выказал? – Он вздохнул, и поддразнивание исчезло из его голоса, сменившись печалью. – После стольких лет, когда наши нужды оставлялись без внимания, нет стыда в том, чтобы почувствовать влечение, которого раньше не испытывал. Мы все жаждем прикосновения плоти сидхе. Иногда я думал, что сойду с ума, если меня не коснется хоть кто-нибудь.

Готорн поступил очень храбро, по-братски обняв Айслинга за плечи. Мне стало интересно, отважился бы он на такое, если бы на Айслинге не было рубашки?

– У нас есть шанс прервать это долгое воздержание.

– С принцессой, – сказал Айслинг.

Готорн кивнул.

Айслинг высвободился из рук Готорна и пошел ко мне. Мне многого стоило не отдернуться назад. Он встал на колено возле меня и Галена.

– Для меня принцессы не будет, – сказал Айслинг. – Она теперь не рискнет. – Он посмотрел мне в глаза: – Ведь так, принцесса?

Я не знала, что ответить, потому что он был прав. Я не хотела, чтобы он до меня дотрагивался. Я сказала единственное, что смогла:

– Я не отказываюсь совсем, Айслинг, но я тебя боюсь. Раньше не боялась.

– Я что-то упустила? – недоуменно спросила Поласки.

– И будьте этому рады, – посоветовала я.

Она подошла ко мне.

– Вы скрываете

от меня слишком многое, принцесса. Мне нужно знать, что здесь происходит, или вы от нас ничего не получите.

Проходя мимо, она задела Айслинга и повалилась вперед. Мы с Галеном среагировали одновременно, зная, что она не должна коснуться обнаженной кожи Айслинга. Я бросилась к ним и оттолкнула Айслинга прочь. Гален привстал на колени и поймал доктора Поласки, не дав ей упасть на пол.

Доктор была в безопасности с Галеном, но я оказалась в руках Айслинга и никак не в безопасности.

Глава 23

Айслинг удержал равновесие, поймав меня в охапку. Может, он пошатнулся больше, чем следовало, чтобы иметь повод покрепче за меня схватиться, но не его вина, что рука у меня соскользнула и проехалась по голой коже под его туникой. Страх тут же перехватил мне горло, пробежал по спине слабыми электрическими разрядами, добрался до кончиков пальцев. Я как наяву видела лицо Меланжель, ее пустые окровавленные глазницы и ждала, когда меня охватит магия. Я неотрывно смотрела в странные глаза Айслинга: зрачки, окруженные четырьмя витками спирали. Райский свет из его глаз не лился. Чего-то недоставало.

Я провела руками по изгибу его спины, такой теплой, такой твердой, такой настоящей. Он склонился надо мной, словно чтобы поцеловать через газовую вуаль. Я отклонилась, и его руки напряглись, притягивая меня. Если бы я не видела, что он сделал с Меланжель, я бы просто позволила ему себя поцеловать, но некоторые вещи, раз увидев, не выгонишь из памяти.

Запахло розами. Меня вдруг обволокло сладким, почти приторным запахом роз. Айслинг застыл в нерешительности.

– Ты чувствуешь запах?

– Да, – прошептала я.

В моей голове зазвучал голос:

– С Аматеоном я велела тебе торопиться, но ты свернула с поспешного пути и выбрала долгую дорогу. Ты рисковала потерять то, что тебе дорого.

– Гален, – прошептала я.

Руки Айслинга выпустили меня, но я сама в него вцепилась, почувствовав внезапную слабость.

– Теперь я говорю тебе, что это должно подождать, или ты снова потеряешь.

– Дойл…

– Мрак нельзя утратить, поскольку он всегда с нами, но есть более уязвимые стихии. Торопись.

– Кто? – спросила я.

– С кем ты говоришь? – спросил Айслинг.

– Торопись, – повторил голос у меня в голове и исчез с последним дыханием аромата роз.

– Где?! – спросила я.

Ответ пришел без слов. Нечто похожее на чувство, охватившее меня, когда я сказала Холоду, что Галена нельзя отправлять на поиски Дойла в одиночку. Но сейчас это была не паника, а уверенность. Я просто знала, куда мне нужно бежать. Ни сомнений, ни раздумий, просто знание.

– С кем ты говоришь? – снова спросил Айслинг дрожащим, почти испуганным голосом.