Прикосновение разрушения
Шрифт:
– Ваша остановка, – донесся до нее голос уборщика. Он поднял мешки, которыми прикрыл ее. Персефоне в лицо ударил свежий воздух, когда она поднялась из темной ямы.
Мужчина помог ей выбраться. Неуклюже обхватив ее за талию, он поставил богиню на ноги. От этого прикосновения она поморщилась и отступила назад, пошатнувшись.
Он привез ее в переулок, выходящий на улицу Пегаса. Отсюда до ее квартиры было около двадцати минут пешком.
– Спасибо… эм… Как вас зовут?
– Пирифой, – подсказал он и протянул
– Пирифой. – Она пожала ему руку. – Я Персефона… Полагаю, вы и так уже это знаете.
Он проигнорировал ее комментарий и просто сказал:
– Рад с вами познакомиться, Персефона.
– Я у вас в долгу – за то, что вы помогли мне уехать.
– Ничего подобного, – быстро ответил он. – Я не бог. Я не требую услугу за услугу.
«У него определенно есть какая-то история, связанная с богами», – подумала Персефона, нахмурившись.
– Я всего лишь имела в виду, что принесу вам печенье.
Мужчина ответил ей ослепительной улыбкой, и в этот момент ей показалось, что за усталостью и грустью она смогла рассмотреть того человека, которым он был прежде.
– Значит, до завтра? – спросила она.
Он посмотрел на нее как-то странно, усмехнулся и произнес:
– Ага, Персефона. До завтра.
Когда богиня добралась до дома, в квартире уже пахло попкорном и гремела музыка Лексы. Не та, под которую можно было потанцевать – а та, под которую сгущались тучи, начинался дождь и окружала темнота. Музыка произносила собственное заклинание, созывая темные мысли, подобные мести Кэлу Ставросу.
Лекса ждала ее на кухне. Она уже переоделась в пижаму, обнажавшую ее татуировки: фазы луны на бицепсе, ключ, оплетенный болиголовом, на левом предплечье, изящный кинжал на правом бедре и колесо Гекаты на левом плече. Ее густые черные волосы были скручены на макушке. Рядом наготове стояли бутылка вина и два пустых бокала.
– А вот и ты, – сказала Лекса, пронизывая Персефону взглядом голубых глаз. Она указала на бутылку вина: – Твое любимое.
Персефона улыбнулась:
– Ты лучше всех.
– Я уже собиралась заявить в полицию о твоей пропаже.
Персефона закатила глаза:
– Я опоздала всего на полчаса.
– И не брала трубку, – отметила Лекса.
Персефона была так занята своими попытками выбраться из Акрополя и добраться до дома незамеченной, что ни разу не достала из сумочки телефон. Она сделала это сейчас и обнаружила четыре пропущенных звонка и несколько сообщений от Лексы. Ее лучшая подруга начала с вопроса о том, выехала ли она с работы, потом спросила, все ли у нее в порядке, а после перешла на отправку разных эмодзи, просто чтобы привлечь внимание.
– Если бы ты и правда думала, что я попала в беду, сомневаюсь, что ты стала бы посылать мне миллион эмодзи.
Лекса усмехнулась и распечатала вино.
– О, я благоразумно
Персефона села напротив Лексы у кухонной барной стойки и сделала глоток вина. Это было каберне с богатым, насыщенным вкусом, который помог ей постепенно успокоить нервы.
– А если серьезно, тебе действительно стоит быть осторожнее. Ты теперь знаменитость.
– Я не знаменитость, Лекс.
– Эм, ты читала новостные статьи, что я тебе отправила? Люди просто одержимы тобой.
– Это Аид знаменитость, а не я.
– И ты – из-за связи с ним, – возразила Лекс. – На работе все сегодня только о тебе и говорили – кто ты, откуда родом.
Персефона застонала:
– Ты же ничего им обо мне не говорила?
Их дружба не была ни для кого секретом.
– В смысле, о том, что я знаю, что ты спишь с Аидом уже шесть месяцев и что ты богиня, прячущаяся под маской смертной?
Тон Лексы был беззаботным.
– Я сплю с Аидом не шесть месяцев. – Персефона вдруг ощутила необходимость защититься.
На этот раз пришел черед Лексы прищуриться:
– Ладно, пять месяцев.
Персефона бросила на нее сердитый взгляд.
– Слушай, я тебя не обвиняю. Мало кто из женщин отказался бы от возможности переспать с Аидом.
– Спасибо за напоминание, – цокнула Персефона, закатив глаза.
– А вот о нем того же не скажешь. В любом случае это его вина, что ваши отношения стали такой большой новостью. Насколько известно прессе, ты его первая серьезная партнерша.
Вот только в реальности все было совсем иначе, и хотя Персефона знала, что в жизни Аида были другие женщины, подробности ей были неизвестны. Она была не уверена, что вообще хочет знать. Богиня вспомнила о Минфе и содрогнулась.
Богиня сделала глоток вина:
– Я хочу поговорить о тебе. Как прошел твой первый день?
– Ох, Персефона, – мечтательно произнесла Лекса. – Это прямо какой-то чудесный сон. Ты знала, что проект «Алкион» должен принять пять тысяч людей уже в первый год?
Это было просто невероятно.
– Аид устроил мне экскурсию и представил всем.
Персефона не могла объяснить, что именно она почувствовала в этот момент, но явно ничего хорошего. Самым подходящим словом было бы… замешательство. Ей казалось, что уж она-то должна была знать о том, что Аид будет там, но бог мертвых ничего не сказал Персефоне утром, когда помогал собираться.
– Как мило с его стороны, – растерянно прокомментировала она.
– Похоже, он делает это для каждого нового сотрудника. В смысле, я знала, что Аид не похож на остальных богов, но чтобы вот так приветствовать своих работников? – Лекса покачала головой. – Просто… очевидно, что он влюблен в тебя без памяти.