Прикосновение разрушения
Шрифт:
Она нахмурилась.
Персефона знала, что ее эмоции связаны с ее силами. Цветы вырывались из-под земли, когда она злилась, и стебли оплетали Аида в моменты страсти без предупреждения. Здесь стоило вспомнить и Минфу, превратившуюся в куст мяты из-за своих же оскорбительных слов, и Адониса, которому в Саду богов Персефона угрожала превратить его конечности в ветви. Не говоря уже о том, как богиня весны разрушила оранжерею своей матери.
– Ладно. Ты права, у меня есть проблема, – признала Персефона. – Как мне с ней справиться?
– С помощью практики, – ответила
Персефона поморщилась:
– Но я ненавижу медитацию.
– А ты когда-нибудь пробовала медитировать?
– Да, и это ужасно скучно. Надо ведь просто… сидеть.
Уголки рта Гекаты приподнялись.
– Ты заблуждаешься. Цель медитации в том, чтобы обрести контроль. Разве контроль – это не то, чего тебе так не хватает, Персефона?
Голос Гекаты отозвался где-то глубоко внутри, с нотой соблазна. Персефона не могла отрицать, что страстно жаждала того, что предлагала богиня. Она хотела обрести контроль над всем – своей магией, своей жизнью, своим будущим.
– Я слушаю, – произнесла Персефона.
Геката продолжила с лукавой улыбкой:
– Смысл медитации состоит в том, чтобы оставаться сосредоточенной каждую секунду, вместо того чтобы отвлекаться на то, что тебя изводит, – на то, что тянет тебя вниз, заставляет твою магию создавать вокруг тебя щит.
Геката заставила ее выполнить несколько медитаций, велев сосредоточиться на дыхании. Персефона была уверена, что все могло бы пройти спокойно, если бы ей удалось не дать своему разуму отвлекаться на Аида. Она могла поклясться, что дважды он был прямо за ней. Богиня чувствовала его дыхание на своей коже, мягкое царапанье его бородки на своей щеке, когда он шептал ей на ухо.
«Я думал о тебе весь день».
По спине у нее пробежала дрожь, и внутри все напряглось.
«О том, какая ты на вкус, как мой член скользит внутри тебя, как ты стонешь, когда мы занимаемся любовью».
Персефона прикусила губу, и между ног у нее заполыхал пожар.
«Я хочу любить тебя так страстно, чтобы твои крики достигли ушей всех живых».
Персефона сделала резкий вздох и открыла глаза. Она взглянула на Гекату – та бросила на нее многозначительный взгляд, изогнув бровь, и встала.
– А знаешь, – произнесла она. – Давай-ка встряхнемся.
– Я опоздаю! – Персефона скинула одеяло и вскочила с кровати.
Аид застонал и протянул к ней руку.
– Вернись в постель, – сонно произнес он.
Не обращая на него внимания, она забегала по комнате в поисках своих вещей. Сумочку Персефона нашла на кресле, туфли – под кроватью, а одежду – смятой в складках простыней. Она высвободила ее, но Аид выхватил вещи у нее из рук.
– Аид… – зарычала она и потянулась к нему.
Его руки обхватили ее за талию, и он перекатился, прижав ее своим телом.
Она
– Аид, прекрати! Я и так опаздываю, и в этом виноват ты.
Он выполнил свое обещание, вернувшись в подземное царство около трех утра. Скользнув в кровать позади нее, он поцеловал ее с пожеланием доброй ночи, но не остановился на этом. Позднее в глубоком сне она нажала кнопку «Отложить», когда зазвенел будильник.
– Не опаздываешь. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее. – Я доставлю тебя туда за секунды.
– Хм-м, – она уперлась руками ему в грудь. – Спасибо, но я предпочитаю длинный путь.
Он изогнул бровь и бросил грозный взгляд, прежде чем скатиться с нее. Она снова встала, подняла свою смятую одежду и поморщилась.
– Позволь, я помогу, – Аид щелкнул пальцами, и на богине появилось строгое черное платье и туфли на каблуках.
Она опустила взгляд и провела ладонями по слегка переливающейся ткани.
– Я обычно не ношу черное, – произнесла она.
Аид ухмыльнулся.
– Порадуй меня, – произнес он.
Когда Персефона собралась, он настоял на том, чтобы ее отвез его водитель, и в итоге она оказалась на заднем сиденье черного «Лексуса» Аида. Антоний, циклоп и слуга бога мертвых, сидя на водительском кресле, насвистывал мелодию, в которой Персефона узнала песню из альбома Аполлона «Белый ворон». Хотя музыка этого бога ей не особо нравилась, пятничный вечер она провела именно в его клубе, празднуя день рождения своей лучшей подруги, Лексы Сидерис. В клубе крутили исключительно его песни, и теперь у богини было ощущение, что она знает их все наизусть, отчего ее тошнило от них еще больше.
Она изо всех сил старалась не обращать внимания на неумолкающий фальцет Аполлона и вскоре отвлеклась на переписку с Лексой.
«Теперь ты официально знаменитость» – таким было первое сообщение подруги.
Богиню накрыла волна тревоги, когда Лекса отправила несколько ссылок на «срочные новости» газет со всей Новой Греции – все они были о ней и Аиде.
Персефона перешла по первой ссылке, потом по следующей и следующей. Большинство статей пересказывали на свой лад подробности ее публичного воссоединения с Аидом и иллюстрировались изобличительными фотографиями. Богиня покраснела, увидев их. Она не ожидала, что царь мертвых появится в верхнем мире, и при виде его у Персефоны едва не разорвалось сердце. Она подбежала к нему, прыгнула в его объятия и обвила ногами, словно так и надо. Руки Аида подхватили ее снизу, а их губы слились в поцелуе, который она до сих пор ощущала на своих губах.
Персефона должна была предвидеть эту бурю в медиаизданиях, но после вечеринки по случаю дня рождения Лексы она провела выходные в подземном царстве, уединившись с Аидом в его спальне – изучая, лаская и подчиняясь. Она даже не задумывалась о том, что происходило в верхнем мире после ее ухода. А с такими изображениями сложно было избежать домыслов и слухов по поводу их отношений.
Последний заголовок напугал ее больше всего:
Все, что вам нужно знать о любовнице Аида