Прикосновение зла
Шрифт:
– Как прошел твой день? – спросил он.
Персефона прикусила губу и ответила:
– Не очень.
Он нахмурился.
– А твой?
– Так же, – он убрал ладонь с ее лица. – Ляжешь со мной?
– Тебе не нужно об этом просить, – прошептала она.
Он распахнул ее халат, что уже приоткрылся, подставив жадному взгляду ее грудь. Шелковая ткань соскользнула с плеч, задержавшись на талии. Аид наклонился и обхватил губами один из ее сосков, потом другой, то лаская языком, то жадно посасывая. Пальцы Персефоны переплелись с его волосами, удерживая его, в то время как сама она запрокинула
Он подчинился, раздвинув ее влажную плоть, и погрузился в нее. Она шумно выдохнула и застонала. Аид заглушил этот стон, накрыв ее рот своим. Персефона держала Аида за запястье, пока он ласкал ее пальцами, касаясь уже таких знакомых частей ее тела, но потом ее ладонь соскользнула на его член. Когда ее пальцы коснулись мягкой кожи, он застонал, прервав поцелуй и покинув ее тело.
Богиня зарычала, снова потянувшись за его рукой, но он лишь хохотнул:
– Ты не доверяешь мне в том, как доставить тебе удовольствие?
– Когда-нибудь буду.
Аид прищурил глаза:
– Ох, дорогая. Ты бросаешь мне вызов.
Он повернул ее так, что она оказалась на боку, спиной к его груди. Одна из его рук обвила ее шею, в то время как другая обхватила грудь и скользнула по животу к бедрам. Бог развел ее ноги, закинув одну из них на свою. Его пальцы обвели клитор и снова погрузились в ее тепло. Персефона сделала резкий вдох, изогнувшись перед ним, в то время как его отвердевший член лег между ее ягодиц. Ее голова уперлась в изгиб его плеча, а ноги раскрылись еще шире, чтобы он мог погрузиться еще глубже. Рот Аида сомкнулся у нее на губах в требовательном поцелуе.
Богиня задышала быстрее, ее пятки заскользили по простыням, не в силах найти опору – в этой эйфории она чувствовала себя живой и уже хотела получить еще, хотя ее тело уже сотрясалось в вибрациях первого оргазма.
– Это удовольствие? – спросил он.
Она не успела ответить. Даже если бы Аид и дал ей время, она была не способна сложить слова между двумя тяжелыми вздохами, когда головка его члена оказалась у ее входа. Она шумно втянула воздух, когда он скользнул внутрь, и изогнулась дугой, уперевшись плечами ему в грудь. Когда он полностью погрузился в нее, его губы коснулись ее плеча, зубы слегка прикусили кожу, а ладонь продолжила ласкать клитор, пока она не застонала. Это был звук, который он вызывал откуда-то из ее глубин.
– Это удовольствие? – спросил он снова, задвигавшись в медленном ритме, заставлявшем ее прочувствовать все – каждую фрикцию его члена. Он погружался глубоко, ударяясь яйцами о ее ягодицы, и каждый толчок лишал ее способности дышать.
– Это удовольствие? – снова спросил он.
Она повернула к нему голову и обхватила за шею:
– Это экстаз.
Их губы слились в жадном поцелуе, и между ними больше не было слов – только дыхание, страстные стоны и движение тел. Жар между ними все нарастал, пока Персефона не почувствовала, как смешиваются капли их пота. Аид задвигался быстрее, одной рукой удерживая ее ногу над
Аид опустил голову в изгиб ее шеи, покрыв ее кожу поцелуями.
– Ты в порядке? – спросил он.
– Да, – прошептала она.
Она была больше чем в порядке. Секс с Аидом всегда превосходил ее ожидания, и каждый раз, когда Персефона думала, что они достигли своего пика – «уже не может быть лучше, чем сейчас», – она оказывалась не права. На этот раз все было так же, и она спросила себя, сколько же опыта было у бога мертвых – и почему он сдерживал себя?
Аид отстранился, и Персефона перевернулась, чтобы всмотреться в его лицо, поблескивающее от пота после их занятий любовью. Он выглядел сонным и удовлетворенным.
– Зевс одобрил наш брак?
Аид замер, словно сердце перестало биться у него в груди и дыхание прекратилось. Она не знала, на что именно он так отреагировал – может, он понял, что забыл поговорить об этом с ней, или же осознал, что его подловили. Спустя мгновение бог расслабился, и между ними возникло странное напряжение – не гнев, но и не то воодушевление, что они обычно испытывали после секса.
– Он в курсе нашей помолвки, – ответил он.
– Я спросила не об этом.
Богиня уже достаточно хорошо его знала – Аид никогда не говорил и не предлагал больше, чем требовалось. Секунду он смотрел на нее, прежде чем ответить:
– Он мне не откажет.
– Но он не дал тебе своего благословения?
Она ждала, что он скажет, хотя уже знала ответ.
– Нет.
Пришел ее черед пронзить его взглядом. Но Аид по-прежнему молчал.
– И когда ты собирался рассказать мне об этом? – поинтересовалась Персефона.
– Не знаю. – Он умолк, а потом, к ее удивлению, добавил: – Когда у меня не осталось бы выбора.
– Это более чем очевидно, – богиня бросила на него сердитый взгляд.
– Я надеялся этого избежать.
– Разговора со мной?
– Нет, одобрения Зевса. Он устраивает из этого представление.
– Что ты имеешь в виду?
– Он призовет нас на Олимп на пир и празднования по поводу помолвки, растянет свое решение на несколько дней. У меня нет никакого желания присутствовать там, как нет и желания заставлять тебя через все это проходить.
– И когда он это сделает? – ее голос стих до шепота.
– Через несколько недель, полагаю, – пожал плечами он.
Она уставилась в потолок, и все цвета у нее перед глазами слились в непонятное пятно из-за выступивших слез. Она не знала, почему это вызвало у нее такие эмоции: может, потому что она боялась, или просто потому что устала.
– Почему ты мне не сказал? Если есть вероятность, что мы не будем вместе, я имею право знать.
– Персефона, – прошептал Аид. Приподнявшись на локте, он навис над ней и смахнул ее слезы. – Нас никому не разлучить – ни мойрам, ни твоей матери, ни Зевсу.
– Ты так уверен, но даже ты не можешь противостоять мойрам.
– Ох, дорогая. Я ведь тебе уже говорил – ради тебя я разрушу весь этот мир.
Она сглотнула, глядя на него:
– Наверное, именно этого я больше всего и боюсь.