Прикосновения

Снежная Катерина

– Сладкая, таухуа.

Ниршан грозно глянул на соперника.

– Не думаю, что ее волнуют твои поползновения, – одним движением, встал перед ней, ощущая, как в груди бушует недовольство. Как шумит в голове от адреналина смешанного с дофамином, а он весь объят возбуждением и гневом.

– Что скажешь? – спросил Гуй Ли девушку. – Я или он? Выбирай.

– Этот выбор сделал я, оплатив счет, – прорычали ему в ухо.

Они пару секунд убивали друг друга взглядами, а затем Гуй Ли отступил, вперившись упрямым взглядом в девушку.

– Раз сестра не может, пусть выбирает она. Я настаиваю!

Выбор

У котов есть тысячи выражений мордочек, когда они поймали добычу. Они подбрасывают змею лениво, с превосходством, без усилия и та колесом, спиралью, или палкой летит вверх. Тем нравится смотреть, как жалкие, безвольно падают перед ними ниц и им нечего предложить. Я видела много раз. Я кусаю губы и нервозно мыслю, взывать к сочувствию бесполезно. Арктики играют с жертвами, как коты со змеями.

– Может быть, ты с нами, – Гуй Ли подался вперед, тряхнул красивой шевелюрой.

Он прекрасно знает такая его улыбка и жест нравятся девицам. Но не мне. Я помню, как он умеет сердиться, каким бывал раздраженным и злым.

– Что?

– Выпей с нами, для начала. Может и договоримся.

Выпить? Я покосилась на стоящие напитки на столе. Они и без меня прекрасно справляются.

– Нет.

– Прощай сестренка. Хотел помочь. Долг то, все равно есть. Мы бы обсудили его с тобой.

–Удерживать человека против воли, противозаконно, – шепчу я, цепляясь за последнее, поднимаю голову, и встречаю полные желания и удовольствия от победы мужские глаза.

– Тебя никто не держит, иди.

– Отпустите.

Я чувствую себя кроликом, готовым сорваться и рвануть в лес, но я не заяц. Я змея. Какая была уготована мне участь? Страшнее и циничнее всего, даже не это. А то что скорее всего, «повези» мне вырасти в его доме, я любила бы Гуй Ли, ни как таухуа. Ненавижу себя и их всех. Всех арктиков. За то, что сейчас случится. За то, что они делают с нами, людьми. Им ведь не жаль нас.

– А меня, вместо.

Простой – обмен. Облизнула губы, не поднимаю взгляда полного ненависти. Давай Гуй Ли соглашайся, очевидно, это судьба. Ты хотел мою мать, наверняка хочешь и меня.

– Красавица, а каждая отвечает сама. Либо садись, поговорим, и выпьем, либо проваливай.

Я не заметила, как позади ко мне приблизился еще гад. Не просто подошел, а непристойно обнюхивает, как животное. Мужчина нависает надо мною тяжестью, грозной бурей, готовый обрушиться в любой миг. Мне дышать нечем, от ощущений жара, опаляющего меня, от него самого.

А потом арктики начали ругаться, и он прикоснулся ко мне.

Я испытываю сильнейший шок и, не помня себя, понимаю, за спиной мой добрый дядя. Единственное хорошее, что я не забывала из своего малолетства. Лицо мамы не могу припомнить, а его вижу даже сейчас. И обмен Ци с ним, приятный момент, когда реальность окрашивается вишневыми и черешневыми цветами. Воспоминание, того одного раза в детстве, затопило меня вновь. Мир взорвался всполохами, окрасился ненормальным цветом.

Я ошалела.

К тому же мне не доводилось видеть, чтобы арктики делили что-то между собой. В их мире блюдется жесткая субординация и иерархия. Скандалы не просачиваются ни в прессе, ни в сплетнях, хотя у них полно странных привычек. Например, они как клоны, одеваются в строгие деловые костюмы. Они и сейчас в них, только без пиджаков, и это на исходе ночи, когда все максимально расслаблены. Теперь от атмосферы непринужденности не осталось и следа.

Гуй Ли подскочил к нам, и в мой красочный обмен Ци врезался, вплеснулся мир отчима цвета серебра. Да, как тут не обалдеть. Два арктика. Две Ци.

– Раз сестра не может, пусть выбирает она. Я настаиваю!

Отчим ввинчивается в меня пожирающим взглядом. Не хочу его Ци. Захлебываюсь, я отступаю, вжимаюсь со всей дури, трусь спиной о Ниршана, и чувствую, как он не спокоен за мной. В нем нет перенапряжения, скорее впечатляющая твердость и с концентрированность. В нем ощущается опора на себя, с хорошей осанкой и спокойными плечами. Его взбудораженность обжигает и обволакивает меня. Все что угодно, лишь бы без серых оттенков серебра…

Соня с ее раскачиваниями и голыми сиськами, подлила масла в огонь. Крайний урод, что получил ее в руки, уже не стесняясь мял ее, яростно лапал, разогреваясь на глазах. На нас смотрит весь танцпол, упивается зрелищем. Два арктика не поделили обнимашку. Нонсенс. А мы люди. Мы живые! Я и эта дурочка.

– Дайте ей одежду, – прошу, не в силах выносить ее позор, и отчим отступил.

Гуй Ли щелкнул языком и урод лезет за спину, достал тряпки Сони.

Я оборачиваюсь.

У Ниршана мужественные черты лица. Он типичный арктик. Широкие плечи, узкие бедра, высокий. Взгляд решительный, устремленный в меня, на цель. Глаза необычного небесно-голубого цвета. Волосы словно солома.

Защитник ли Ниршан? Гуй Ли не друг, а кто он мне? Мои воспоминания подсказывают, что друг. Хотя кто знает? Что я вообще знаю? Подошел и сообщил, что выкупил долг. Один арктик сменил другого. Скорее всего у него счеты с Гуй Ли, а Соня и я удачно подвернулись.

Я бросаю взгляд в сторону Сони. Ее почти одели.

– Выбираю тебя, – выдыхаю в Ниршана, вызывая шумные и разочарованные вздохи у собравшихся.

Губы доброго дяди дрогнули в улыбке, но выражение на лице осталось таким же хмурым и фиксированным.