Прилежные ученики
Шрифт:
– Простите, месье, как пройти на улицу Дэзеколь?
– Действуй, - сказал Люн.
И Патон трахнул даму дубинкой по голове. Потом они аккуратно уложили ее на тротуар, у стены здания.
– Старая дура, - сказал Люн, - не могла, что ли, подойти ко мне слева, как положено?! Ну вот, вроде и развлеклись, - заключил он.
Патон заботливо обтирал дубинку клетчатым носовым платком.
– Ну а чем она занимается-то,
– спросил он.
– А я почем знаю, - ответил Люн, - но она малашечка что надо!
– А это... ну, сам понимаешь, она здорово проделывает?
– спросил Патон.
Люн залился краской:
– Патон, ты просто разнузданный тип! Ничего ты не понимаешь в чувствах!
– Значит, сегодня ты с ней не увидишься, - сказал Патон.
– Нет, - сказал Люн, - чем бы в самом деле вечерок занять?
– Можно наведаться к Центральному складу, - предложил Патон, - вдруг какие-нибудь типы вздумают пошуровать там насчет съестного?
– Так ведь там не наш участок, - сказал Люн.
– Ну и что, сходим просто так, - ответил Патон, - может, зацапаем кого, вот смеху-то будет! Но если не хочешь, давай наладимся в...
– Патон, - сказал Люн, - я знал, что ты свинья, но это уж слишком! Как я могу этим заниматься - теперь?!
– Ты трехнулся, - сказал Патон.
– Ладно, черт с тобой, смотаемся на Центральный склад. И прихвати на всякий случай свой успокоитель, мало ли что бывает, вдруг посчастливится убаюкать кого-нибудь!
– Ясное дело!
– воскликнул Люн, дрожа от возбуждения.
– Самое меньшее десятка два уложим!
– Эге!
– сказал Патон.
– Я гляжу, ты всерьез влюбился!
V
Патон шел впереди, Люн за ним, едва не наступая дружку на пятки. Пройдя вдоль искрошившейся кирпичной стены, они приблизились к аккуратному, тщательно ухоженному пролому: сторож содержал его в порядке, чтобы жулики не вздумали карабкаться на стену и, чего доброго, не повредили ее. Люн и Патон пролезли в дыру. От нее вела в глубь складов узенькая дорожка, с обеих сторон огороженная колючей проволокой, чтобы вору некуда было свернуть. Вдоль дорожки там и сям виднелись окопчики для полицейских - обзор и обстрел из них был великолепный. Люн и Патон выбрали себе двухместный и комфортабельно расположились в нем. Не прошло и двух минут, как они заслышали фырканье автобуса, подвозящего грабителей к месту работы. Еле слышно звякнул колокольчик,
– А ну признайся, ты предпочел бы сейчас быть с ней?
– спросил Патон.
– Ага, - сказал Люн, - прямо не пойму, что со мной творится. Должно быть, влюбился.
– А я что говорю?
– подхватил Патон.
– Небось и подарки делаешь?
– Делаю, - сознался Люн, - я ей подарил осиновый браслет. Он ей очень понравился.
– Немного же ей надо, - сказал Патон, - такие давно уж никто не носит.
– А ты откуда знаешь?
– спросил Люн.
– Тебя не касается, - ответил Патон.
– А ты хоть разок пощупал ее?
– Замолчи!
– сказал Люн.
– Такими вещами не шутят.
– И чего это тебя на одних блондинок тянет?
– сказал Патон.
– Да ладно, это пройдет, не она первая, не она последняя. Тем более там и взяться-то не за что, она худа как щепка.
– Сменил бы ты пластинку, - сказал Люн, - ну чего ты ко мне пристал?
– Потому что на тебя смотреть противно, - сказал Патон.
– Гляди, влюбленный, замечтаешься - как раз попадешь в отстающие!
– За меня не бойся, - сказал Люн.
– Тихо! Идут!
Они пропустили мимо себя первого - высокого тощего мужчину с лысиной и мешком мышиной тушенки за спиной. Он прошел, и тогда Патон выстрелил. Удивленно крякнув, тот упал, и банки из мешка раскатились по земле. Патон был с почином, настала очередь Люна. Он вроде бы уложил еще двоих, но они вдруг вскочили и пустились наутек. Люн изрыгнул поток проклятий, а револьвер Патона дал осечку. Еще трое жуликов проскочили у них под самым носом. Последней бежала женщина, и разъяренный Люн выпустил в нее всю обойму. Патон тут же выскочил из окопчика, чтобы прикончить ее, но она и так уже была готова. Красивая блондинка. Кровь, брызнувшая на ее босые ноги, казалось, покрыла ногти ярким лаком. Запястье левой руки охватывал новенький осиновый браслет. Девушка была худа как щепка. Наверняка умерла натощак. Что ж, оно и полезней для здоровья.