Прилив победы

Дрейк Дэвид Аллен

— Получится ли их обмануть? — пробормотал Менандр себе под нос, наблюдая за очертаниями маячившей слева крепости. — Я двигаюсь медленно, как улитка, а Эйсебий практически заходит в логово ко льву.

Тусклый свет, отбрасываемый убывающей луной, не позволял различить детали крепости. Она просто выглядела очень темной и большой — и очень мрачной. Менандр заметил мерцающие огни, показывающие, что в крепости давно зажгли жаровни, где разогревались ядра.

Что совершенно неудивительно. Бросок Велисария в Пенджаб разбил вражеские силы, стоявшие к востоку от Инда, но малва сохранили полный контроль над западным берегом к северу от Суккура. Кавалеристы малва ехали рядом с небольшой римской флотилией с тех пор, как она вышла из Рохри, и сообщали об ее местонахождении в крепость, используя телеграфную линию, которую малва протянули от лагеря осаждающих Суккур войск до самого Пенджаба. А оттуда, как не сомневался Менандр, в столицу Каушамби.

Тем не менее у них с Эйсебием имелось одно «секретное оружие», туз в рукаве. Менандр отвернулся от крепости и посмотрел на «Победительницу», которая стала уходить вперед. Теперь в любой момент… Внезапная вспышка пронзила тьму — на маленькой шлюпке, которую тащили на буксире за «Победительницей», зажгли небольшой заряд взрывчатого вещества. За несколько секунд адское химическое соединение, приготовленное Эйсебием, разгорелось и начало выпускать дым, а вскоре сформировалось большое облако. Менее минуты спустя «Юстиниан» и четыре привязанные к нему баржи стали исчезать в этом дыму. Пока не сгорит весь порох или лодка не затонет от жара, у Менандра будет определенная защита. Малва придется стрелять вслепую.

Эта мысль не принесла римскому офицеру особого облегчения. Большие осадные орудия малва были такими неточными, что и при ярком свете едва ли могли попасть по цели. Они полагались лишь на удачу. Но Менандру требовалось только вспомнить Иоанна Родосского и его судьбу, чтобы решить: возможно, настоящей госпожой битвы является Богиня удачи.

И проклятое соединение было страшно едким. Через несколько секунд Менандр уже старался лишний раз не дышать. И сильно сожалел, что точно так же, как малва не могут видеть его, он сам больше не может видеть «Победительницу», готовую принять бой со сторожевыми судами.

— Удачи, Эйсебий.

Эйсебий, настоящий ремесленник, на самом деле не полагался на удачу. Даже новая карьера морского офицера не сильно ослабила его веру в логику и порядок. Поэтому, когда он встал у ствола стреляющей огнем пушки, чтобы сокрушить приближающиеся сторожевые корабли, он немного думал о возможности быть потопленным крепостными орудиями. Если что, он просто пройдет так близко к сторожевым лодкам, что малва не станут стрелять в него, опасаясь потопить собственные суда.

Великий рев объявил о первом залпе малва. Несколько секунд спустя Эйсебий уже вполголоса ругался и перенаправлял ствол пушки.

Цель, по которой он намеревался открыть огонь, исчезла. Малва действительно выстрелили по «Победительнице». Однако промахнулись и первым же снарядом потопили одну из сторожевых лодок.

Или из чувства досады, или просто потому, что комендант крепости решил, будто корабли Менандра представляют собой более подходящую цель, второй залп был нацелен на «Юстиниана» и четыре баржи, которые он тянул. Как и третий залп.

И Менандр, ругаясь еще более яростно, чем Эйсебий, утвердился во мнении, что битвой заправляет Богиня удачи. Ни по одному из кораблей малва не попали. По правде говоря, ни одно из огромных пушечных ядер даже не упало ближе, чем в тридцати ярдах от какого-либо из римских судов. Но одно, направляемое невероятной удачей, аккуратно перерубило канат, тянувший последнюю баржу.

Это баржа, на которой везли большую часть пороха и ядер для двадцатичетырехфунтовых орудий, отделилась и начала бесцельно дрейфовать в ленивом течении. Несколько плывших на ней солдат оказались абсолютно беспомощными. Ни один из них не был моряком; но даже если бы они знали, как поднять паруса, не было ветра, чтобы их раздувать; и римлян было слишком мало, чтобы взяться за весла — и в любом случае, баржу не проектировали для того, чтобы плыть против течения, используя силу гребцов. Все, что могли сделать римские солдаты, — это дрейфовать, ожидая самого худшего.

Менандр даже не сразу понял проблему. Изменение скорости флотилии из-за внезапного облечения груза было слишком ничтожным, чтобы его заметить. И только после того, как «Юстиниан» и прикрепленные к нему три баржи полностью вышли из дымовой завесы, он понял, что случилось.

Мгновение Менандра разрывало от нерешительности. Он все еще находился в радиусе действия орудий малва и останется на протяжении нескольких секунд. Если он отвяжет три баржи, которые тянет за собой, чтобы отправиться назад спасать четвертую, то может потерять все. С другой стороны, если он будет ждать, пока их не оттянет достаточно высоко вверх по течению, чтобы оставить баржи в безопасности, ему потребуется слишком много времени, чтобы спасти отвязавшуюся и вернуться — и это при условии, что по нему не попадут снарядом из крепости. За это время три остальные баржи вполне могут сесть на мель или их может отнести назад, в радиус действия вражеских орудий. Течение Инда небыстрое, но сама по себе баржа не способна ему сопротивляться.

Взгляд Менандра упал на «Победительницу», от которой его теперь отделяло около мили. Офицер видел, как с ее носа вылетела еще один залп огня и охватил сторожевое судно малва. За «Победительницей» яростно горели еще два корабля. Как и ожидалось, речные суда не могли надеяться соответствовать «Победительнице» в бою. Одного выплеска огня ужасающим, изрыгающим пламя орудием было достаточно, чтобы превратить любое небольшое судно в ад.

У малва остался только один сторожевой корабль. Капитан этого судна не был трусом и продолжал двигаться по направлению к «Победительнице». Менандр увидел небольшую вспышку на носу судна, когда оно выстрелило из маленького погонного орудия. В лучшем случае — трехфунтового. Но даже при выстреле с близкого расстояния крепкие материалы, из которых был изготовлен носовой щит «Победительницы», выдержат удар.

Однако, к удивлению Менандра, «Победительница» стала разворачиваться. Офицер сразу понял, что Эйсебий заметил осиротевшую баржу — которая теперь находилась не более чем в трехстах ярдах от него — и намеревался отправиться на спасение.

— Ты, трахнутый дурак! — заорал Менандр. Он был в такой ярости, что повторил проклятие три раза подряд, несмотря на отсутствие у Эйсебия возможности его услышать.

Менандр начал в отчаянии бить кулаком по палубному ограждению. Он уже видел, как сторожевое судно малва набирает темп — гребцы судорожно работали веслами. Преимущество «Победительницы» в бою заключалось в использовании оружия, которому невозможно противостоять и которое полностью защищено тяжелым щитом — но только при лобовой атаке. Однако неуклюжее судно двигалось не быстрее, чем весельное, а при взятии на абордаж у корабля малва значительно больше преимуществ, чем у «Победительницы». Из-за парового двигателя, обеспечивающего ход, и пушки «Победительница» была слишком тесной, чтобы иметь большой экипаж. И половина из них — механики, не солдаты. До того как «Победительница» сможет добраться до дрейфующей баржи и закрепить еще один канат, сторожевое судно малва уже настигнет ее и расправится с экипажем.

Единственное, что имелось у «Победительницы» для отражения подобной атаки, — это орудие Пакла 60 , стоявшее в бронированном укрытии над машинным отделением. По сути своей это был огромный длинноствольный револьвер на подпорке, стреляющий коническим ядром, и обслуживали его двое человек. Все девять ядер в магазине можно было выпустить быстро, одно за другим. Оружейный техник поворачивал коленчатый рычаг, в то время как заряжающий снимал магазин и заменял его другим. Это орудие являлось наиболее близким к пулемету, если не считать тяжелую и неповоротливую митральезу. Изобретение Пакла было удобным маленьким орудием, и это следовало признать. Но Менандр не тешил себя иллюзией, будто его достаточно, чтобы прогнать столько людей, сколько находилось на сторожевом судне малва.

60

Орудие Пакла — первый в истории пулемет (1718 г.), названный в честь англичанина Пакла, который изготовил опытный образец и получил на него патент. Орудие опередило время и не было запущено в производство. Опытный образец выставлен в Тауэре, Лондон.