Прилив победы

Дрейк Дэвид Аллен

А еще она помнила огромный дворец, возвышавшийся над всем городом. Тот самый дворец, где теперь уже три года размещалась резиденция и штаб господина Венандакатры.

— Скоро, — прошептала она.

Рядом с главным водохранилищем Чампы помощник господина Венандакатры горячо и страстно увещевал господина Дамодару и Рану Шангу. Его звали Чандасена и на него производил большое впечатление его собственный, внушающий благоговейный трепет статус.

Это была короткая речь. Хотя Чандасена происходил из благородной касты брахманов — он был жрецом Махаведы, — господин Дамодара относился к анвайя-прапта сачивам, как малва называли высшую касту, управлявшую империей. Он как-никак был родственником самого императора Шандагупты.

А Рана Шанга считался величайшим царем Раджпутаны.

К счастью, последний был не сильно раздражен. Поэтому нанесенная тыльной стороной ладони пощечина, от которой Чандасена растянулся в грязи, только разбила посланнику губу. Когда он достаточно пришел в себя, чтобы понимать человеческую речь, господин Дамодара продолжил его образование.

— Моя армия воевала в Месопотамии и сумела вернуться назад, к тому же прошла половину Индии и разбила всех врагов, которые выступали против нас. Включая самого Велисария. А господин Венандакатра — и ты — предполагаете, что можете давать мне указания о правильной скорости движения?

Невысокий полководец-малва замолчал и уставился на окрестные горы, скрестив руки на груди. На его бедрах, как и животе, больше не было толстого слоя жира, который украшал их когда-то. Но маленькие ручки все еще оставались пухлыми, как и раньше.

— Венандакатра? — сказал он тихо и задумчиво. — Который не выходил из своего дворца с тех пор, как Рао зажал его в Бхаруче? Концепция тыловой стратегии которого заключается в порке рабов, когда они не подают ему кушанья, соответствующие его нежному нёбу?

Дамодара опустил взгляд на распростертую в пыли фигуру. Обычно спокойный и уравновешенный, лучший военачальник малва явно боролся с собой, сдерживая ярость.

— Ты? — спросил он. Он сжал руки в кулаки. — Рана Шанга! — рявкнул он. — Сделай мне одолжение, еще раз проинструктируй эту собаку по вопросу перемещения войск.

— С удовольствием, мой господин. — Самая могучая рука в Раджпутане опустилась на посланника Подлого и за роскошные одежды с легкостью подняла его на ноги, так, словно брала фрукт. — Для того чтобы преодолеть расстояние между одним местом и другим, армия должна перейти из одного места в другое, — назидательно заговорил Шанга. Он пальцем дотронулся до носа посланника. — Во многом подобно тому, как это лицо добирается до дорожной пыли. — И Шанга проиллюстрировал мысль еще одной пощечиной.

Какое-то время спустя менее уверенный в себе Чандасена молча выслушивал господина Дамодару, который объяснял, что передать господину Венандакатре.

— Скажи Подло… ему, что я прибуду на Деканское плоскогорье как можно быстрее. А как можно быстрее, судить мне, а не ему. И еще передай, что следующего нахального посланника, которого он отправит, я буду инструктировать мечом, а не рукой.

После того как Чандасена поспешно ушел, Рана Шанга вдохнул.

— Венандакатра все-таки — двоюродный брат императора, — заметил он. — И мы, если уж на то пошло, попадем в его подчинение сразу после того, как окажемся на Деканском плоскогорье.

Господин Дамодара не казался заметно смущенным

— Да, это так, — ответил он. Теперь он стоял расслабленно и больше не смотрел на горы.

Затем на его круглом лице появилась веселая улыбка.

— Власть, Рана Шанга, — гораздо более неоднозначная и запутанная вещь, чем думают люди. С одной стороны есть кровное родство с императором и официальный статус. С другой…

Толстый короткий палец показал на проходящих мимо солдат.

— С другой стороны, имеется реальная сила, состоящая из двадцати тысяч раджпутов, десяти тысяч йетайцев и кшатриев, присоединившихся к нам после сражений и побед. А теперь еще и десять тысяч рекрутов — бихарцев и бенгальцев, — которые быстро осваиваются в армии.

Шанга посмотрел в направлении, указанном Дамодарой. Его опытный взгляд тут же понял, на что показывает полководец. В каждой армии малва, за исключением этой, формировались отдельные подразделения. Йетайцы служили в батальонах охраны; кшатрии малва — в качестве привилегированных артиллеристов. И, конечно, раджпуты — элитная кавалерия. А огромную массу пехотинцев составляли крестьяне, набранные из многих подчиненных малва народов на Гангской равнине. Этих было хоть отбавляй, но все они были плохо вооружены и еще хуже обучены.

Но не в данном случае. Войско Дамодары представляло собой армию раджпутов, хотя раджпуты не были теперь в большинстве. Но йетайцы — чьим мужеством восхищались и которое уважали, хоть и не любили их варварский характер, — перемешались здесь с раджпутами. Как и кшатрии, как и — к большому удивлению командиров — новые рекруты, набранные из бихарцев и бенгальцев.

— Пелена иллюзии, — задумчиво произнес Шанга. — О ней говорят философы.

— Да, говорят, — согласился Дамодара. Он казался спокойным и отстраненным. — Лучшие философы.

Тем же вечером в шатре господина Дамодары философское спокойствие и отстраненность отсутствовали начисто.

Несмотря на то что Нарсес был пожилым человеком и евнухом, он отличался смелостью не меньшей, чем у любого другого живущего на земле человека. Но теперь, снова перечитывая вызов из Большого Дворца, ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не дрожали руки.

— Это доставили сегодня? — спросил он. Спросил во второй раз, что само по себе показывало, насколько он потрясен.

Дамодара серьезно кивнул. Он неопределенно махнул на полог шатра.

— Ты проходил мимо курьера, когда шел сюда. Я велел ему подождать снаружи, пока я разговариваю с тобой.

Нарсес обвел взглядом внутреннее убранство большого шатра. Совершенно определенно, Дамодара велел всем подождать снаружи. Не было никого из офицеров, даже Раны Шанги. И никого из слуг. Это само по себе показывало, как неуютно Дамодаре после получения этого известия.

Нарсес взял себя в руки только благодаря закалке старого интригана и шпиона. Он внимательно посмотрел на господина Дамодару.