Приливы Темного кристалла. Книга третья
Шрифт:
Кашляя, ругаясь и плюясь, из кареты вылез скексис. Сначала появилась его рептильная морда, затем, словно черная птица из яйца, появился он сам, может быть, слишком большой для дверного проема. Увешанная перьями накидка сначала сжалась, протискиваясь в проем, а потом, когда он ступил на снег и выпрямился в полный рост, вздыбилась. Он посмотрел на них тлеющими глазками, размещенными под выступающим лиловым лбом, с крохотными черными, пропитанными яростью зрачками.
– Гельфлинги, – вымолвил он словно ругательство, брызжа слюной
– Отдай сосуд, Казначей, – сказал Райан. Уверенность в его голосе впечатляла; у Амри же от вида лорда скексиса нутро скрутилось в мелкий шарик. Стоунвудский воин шагнул вперед с протянутой рукой: – Сосуд!
Казначей свирепо посмотрел на него, затем распушил лапой обрамляющий шею черный воротник, чтобы подчеркнуть свое лицо.
– Сосуд? Сосуд? После того как вы сломали нашу карету – МОЮ карету? Глупые гельфлинги. Глупый Райан. После всего, что мы для вас сделали, вы еще смеете демонстрировать неповиновение нам. Неповиновение мне.
Протянутая рука Райана дрогнула, но он не отступил. Найя топнула ногой, за ее спиной резко затрепетали крылья так, что разлетелся снег, и встала рядом с ним.
– Отдай, – сказала она, – или мы заберем его силой.
Амри переступил с ноги на ногу и крепче сжал рукоять меча Тавры, когда Казначей сделал резкое движение лапищей, но оказалось, всего лишь поправил рукав. Он засунул ее в недра своей накидки и медленно, словно поддразнивая, вытащил миниатюрный сосуд с голубой жидкостью.
– Сосуд… этот сосуд? – спросил он.
Амри еще никогда не видел этот сосуд своими глазами. Лишь слышал о нем от Найи и видел в сновидении, которое Кайлан вшил в лепесток. Миниатюрная вещица, в которой содержалось доказательство того, что Райан увидел в лаборатории Ученого. То, что мог дать только гельфлинг, и то, ради чего их предали скексисы. Жизненная эссенция.
Эссенция гельфлинга.
– Отдай! – повторил Райан дрожащим голосом. Он двинулся вперед, но Казначей с тошнотворным и мокрым щелчком вынул из сосуда пробку.
– Ни с места.
В его голосе уже не было ничего писклявого или гнусавого. Команда прозвучала тяжело и с напором, и внутри нее бушевала затаенная ярость. Казначей осматривал всех троих, и мешки вокруг его, похожих на бусинки, глаз наполняла тьма. Он держал сосуд так, словно вот-вот прольет его содержимое на томящийся жаждой снег, и Райан сразу остановился.
– Думаешь, ты можешь приказывать мне? – спросил Казначей, утробно урча глубиной своего горла. – Ты, ничтожный гельфлинг? Ты даешь мне приказы? Скексису? Одному из дважды-девяти? Ты смеешь командовать мной?
– Скексисы больше не будут править гельфлингами, мы всем докажем ваше преступление, – выпалила Найя, размахивая своим клинком. – За Кристалл и за наш народ!
– Отдай нам сосуд, пока ты не пострадал, – произнес Райан.
Он посмотрел в глаза Казначею. Наступила тяжелая тишина. Из щелей между неровными зубами Казначея, оценивающего всех троих и сжимающего в когтях открытый сосуд, вырывались горячие облачка воздуха. Он метал взгляд с одного гельфлинга на другого, и Амри попытался унять в себе тревожный страх.
– Мне давно интересно, – заговорил Казначей, – какой вкус у вапры.
Он запрокинул голову назад и вылил содержимое сосуда в свою зубастую пасть.
– Нет! – вскричал Райан. – Мира!
– Райан, не надо!
Найя схватила Райана, который попытался наброситься на Казначея. Они укатились в снег, откуда вместе с Амри с ужасом наблюдали за происходящим дальше.
Скексис неподвижно замер, раскинув руки и закрыв глаза, и втянул в себя длинный и глубокий вдох. Он неистово вздрогнул от лысеющей макушки до кончиков когтей и уронил пустой сосуд в снег.
– О ДА. СЛАДКИЙ И СОЧНЫЙ, КАК ВЕСЕННИЙ СИРОП! МММ – ММММ!
Жуткие слова эхом прокатились по холодным скалам. Спина Казначея выпрямилась, а остатки перьев и шипов на его змеистой шее наполнились давно забытым блеском. Он наклонил голову вперед, и, когда снова посмотрел на них, в его древних желтых глазах вспыхнула искра.
– Итак, – он отбросил назад накидку и, улыбаясь во все свои острые зубы, достал короткий острый клинок, – что вы говорили насчет моего наказания?
– Амри, подними меч.
Голос Тавры подействовал, словно снежинка на ухе Амри. Он выполнил ее просьбу. Он не умел пользоваться мечом, но не мог стоять и ничего не делать, пока Найя поднимала Райана на ноги. Трясущийся и напряженный от ярости стоунвудец едва ли мог стоять.
– Райан, нам надо уходить, – торопила его Найя. – Нужно уходить.
– Нет… сосуд… Мира…
Амри подошел к Казначею. Ему пришлось напрячь каждый мускул, чтобы не дать своему телу рассыпаться под тяжелым ужасающим взглядом скексиса.
– Расставь ноги шире, – спокойно приказала Тавра. – Не отводи взгляда от его глаз…
Его глаза.
Амри опустил меч и залез рукой в поясную сумку.
– Что у тебя там, малыш вапра?
Когда Казначей приблизился, Амри бросил в него саше с огненной пылью. Миниатюрный мешочек попал в морду скексиса и взорвался облаком красных специй. От последовавшего визга с деревьев и вершин гор сорвался снег.
– МОИ ГЛАЗА! А-А-А-А!
– И я не вапра! – прокричал Амри. Затем он повернулся к Найе и Райану: – Бегите!