Примадонна частного сыска
Шрифт:
— Он был в тот день в Тарасове. И один раз мелькнул на свадьбе перед видеокамерой.
— Ну, не знаю, — задумалась Терехова. — После убийства я встретилась еще раз с ним, опять же через знакомую. Эту встречу вы и засняли. Я стала спрашивать, зачем он убил моего мужа, Павла Терехова. Он сначала очень странно посмотрел на меня, несколько раз спрашивал, действительно ли это мой муж, а потом стал доказывать, что он ни при чем. И ничего об этом не знает. Больше всего его удивило имя моего мужа.
— Замечательно. Значит, он сказал, что не убивал, — размышляла я.
— Да. А еще говорил, чтобы я больше встречи с ним не искала, так как
— А кто вам сказал, что уже есть подозреваемый?
— Следователь.
Я задумалась. Если все так, как говорит Терехова, то до закрытия дела еще далеко. Нельзя, конечно, безоговорочно верить ее словам, но задуматься стоит. Вот я и задумалась.
Глава 7
Ну, и что я имею? Очень запутанное дельце.
Я вышла от Виктории, села в машину и быстро добралась до дома. Был уже вечер, и дел на сегодня уже предостаточно. Надо теперь переварить информацию, которая свалилась на меня, как снежный ком.
Горошек был дома и вышел мне навстречу. Он искупался, и волосы мокрыми прядями были рассыпаны у него по плечам. Как русалка стоит. Видок, скажем, не для слабонервных. Но я себя таковой никогда не считала.
— Как твои дела? — задал он мне совсем простой вопрос, но я не знала, что на него ответить. Как мои дела? А кто их знает?
— С легким паром, — сказала я ему.
— Спасибо. Я гляжу, ты какая-то задумчивая. Случилось что?
— Ничего особенного не случилось. Устала просто.
Я вспомнила, что мне вчера так и не удалось поваляться в ванной. Значит, я сделаю это сегодня. Тем более надо хорошенько привести себя в порядок перед завтрашним вечером. Я сообщила об этом Максиму и закрылась в ванной.
Включила воду, налила душистой пенки, положила под голову подушечку и с блаженством закрыла глаза. Взять бы сейчас и отключить все мысли. Но они, как на-зло, так и лезли в голову.
Прежде всего непременно надо найти этого Николая, чтобы поговорить с ним по душам. Сдается мне, это все-таки он убил Терехова, только заказчиком была не Виктория, а кто-то другой. По-видимому, он потому и удивился, когда узнал, что нечаянно убил мужа Вики. А потом, когда все для него прояснилось, он перед Тереховой все стал отрицать. К тому же все так удачно сложилось — подозреваемая готова, как на блюдечке. И причина у нее подходящая. Даже очень. Ни к чему не придерешься.
Так. А Николая можно найти, как я поняла, только через знакомую Вики. Жаль, что не догадалась сразу адресок ее подруги спросить. А надо было. Хорошо хоть посоветовала Вике о нашем разговоре никому не говорить. Да, я думаю, ей и самой этого не надо.
И еще эти «шишки». Надо быстрее с ними разобраться, чтобы либо отмести их, либо дальше раскручивать.
Я прибавила горячей воды, чтобы было теплее, и продолжала блаженствовать. Максим постучал в дверь:
— Ты там, часом, не утонула?
— Нет, а что? Надо было?
— Хватит. Выходи давай. Мне одному скучно.
— Ну, если только из-за этого, — посмеялась я.
Через пять минут мы сидели на кухне. Горошек взялся сварить кофе и разогреть ужин. Я только порадовалась, что мне не приходится этим заниматься. Сходила и принесла фотографию Николая и показала ее Максиму:
— Этого типа, случайно, не знаешь?
— Нет. А что, должен? — удивился он.
— Говорят, он у вас в городе известный киллер.
— Не знаю, — усмехнулся Горошек. — Мне кажется, киллер не может быть известным. Если его все знают в лицо, то он уже не киллер.
— Ну, это я так, для красного словца, — поправилась я.
— Ничего сказать не могу. Но если это на самом деле так, то ты должна мне пообещать, что после завершения своего дела разрешишь не только использовать информацию про шантаж «шишек», но и написать про него. Особенно, если его не поймают.
— Если его не поймают, тебе нельзя будет о нем писать, — ответила я. — Во-первых, это опасно, а во-вторых, тебя могут обвинить во лжи. Знаешь, сколько у этого народа денег? С тобой и судиться могут. Потом близко к печатному изданию не подпустят.
— Да. Ты права, так что постарайся его поймать. Но всю информацию мне.
— Нельзя быть таким жадным, — пожурила я Максима.
— Можно, — уверенно заявил тот.
За такими вот примерно разговорами мы поужинали, а потом разошлись по комнатам. Горошек приглашал меня телевизор посмотреть, но я отказалась. Он расстроился.
В этот вечер уснула я рано, почти сразу, как легла. А легла я, как только вошла в комнату. Даже мысли не смогли справиться с желанием поспать. Оно и понятно — сколько ж можно не высыпаться. Держаться можно долго, но в конце концов усталость возьмет свое.
Только вот сон мне приснился отвратительный. Будто хожу я по магазинам, выбираю себе платье для вечера. А ничего толкового нет. И я так переживаю — в чем же мне идти? Потом вроде что-то покупаю. Переодеться почему-то решила на вокзале, в женском туалете. Надеваю платье, а оно рваное и грязное. Я в шоке. Но потом оказывается, что я все-таки в нем, но уже в нормальном, иду по городу. Из-за угла на меня направляется дуло маленького дамского пистолета. Я ни убежать не могу, ни напасть. Стою как вкопанная на месте и рот открываю. Тут появляется сзади Николай и говорит: «А что, разве Терехов ваш муж?» — и тут же куда-то исчезает. Вместо него появляется Юля, она сидит на коленках и плачет. Бьется в истерике и причитает: «Сашу моего убили. Это все Павел. Он хочет меня обратно забрать, чтобы я была его женой». Я начинаю ее успокаивать, но она кидается на меня, и лицо у нее страшное, длинные рыжие волосы забраны в хвост. Меня кто-то трогает за плечо, я поворачиваюсь — молодой человек, очень смущенный и красный от удовольствия, что прикоснулся ко мне, протягивает фотографии и шепчет на ухо: «Пойдем со мной телевизор смотреть. Там такая порнушка… Тебе понравится, не пожалеешь». Я вырываюсь и бегу. Оказывается, я в кроссовках и хвалю себя за то, что догадалась их надеть. Забегаю в троллейбус, а там на высоком сиденье сидит Горошек-кондуктор. Он требует деньги на билет, но когда я развожу руками, говорит, что прокатит так просто, по старой памяти, но за это я должна раскрыть секрет про Николая. Он требовательно просит меня: «Таня, расскажи. Таня, ты слышишь меня?»
Я дернулась и открыла глаза. Надо мной склонился Максим.
— Ты слышишь меня, Таня?
— Что? — еще не полностью проснувшись, спросила я, но подумала о том, что у меня нет денег на проезд.
— Ты собираешься вставать? Уже пора.
— Да? — Я поднялась на локоть. — Фу, какая гадость!
— Почему гадость? — не понял Горошек.
— Да приснилась чепуха какая-то. О… — Я снова плюхнулась на кровать. — Нет, ну надо же!
— Спать надо меньше. Вчера в восемь отрубилась, а сейчас уже почти девять. Я на работу пошел.