Приманка для двоих
Шрифт:
От них потребовали не подходить к окнам, не выходить на лоджию, не открывать дверь незнакомым людям, но ужинать вдвоем им запретить не могли. Стало быть, несвобода вообще выглядела как бы свободой распоряжаться собой для двоих.
И почему вообще Маргарита вдруг стала думать, будто кто-то со стороны мог бы упрекнуть их в эгоизме: у людей беда! Вполне вероятно, уже кто-то убит. И может быть даже так, что второй преступник стоит сейчас как раз под дверью квартиры Максима… Хорошо, что он успел поставить металлическую дверь! Странно, что мысли
Маргарита все же сказала задумчиво:
— Получается, у нас как бы пир во время чумы. Максим тоже подхватил:
— Который может кончиться и нашей смертью? Давай тогда для полного эффекта зажжем свечи.
— Ляжем в гроб, — насмешливо продолжила она, не обращая внимания на его «ты».
— Это ты мою эксклюзивную кровать обозвала гробом? — с нарочитой обидой нахмурился он.
Маргарита смутилась — он решил, что она намекает…
— Знаешь, о чем я подумал, — сказал он, возясь с пробкой шампанского. — Если бы мы пошли гулять, как ты поначалу предлагала, мы бы просто не смогли попасть в квартиру. Нас не пропустили бы через оцепление.
Нет, такое развитие событий ему бы не понравилось. Все к лучшему, включая их невольное заточение.
— Точно, — согласилась Маргарита, водружая посреди стола глубокую тарелку со сваренными пельменями, — а тогда бы мы могли пойти ко мне, а в нашем доме ничего нет такого, что можно захватывать. Вот только хорошо бы, чтобы нас отсюда выпустили.
— В ближайший час это вряд ли произойдет. Но часа за два-три, думаю, они управятся. О тебе кто-то будет волноваться?
— Вообще-то я живу в своей квартире одна, но родители или брат вполне могут позвонить. Они не привыкли, что меня дома нет… В крайнем случае позвонят на сотовый.
— У тебя с собой мобильник? — спросил он разочарованно.
— Это плохо? — улыбнулась она.
— Я свой нарочно оставил дома, — сообщил он как-то по-детски. — Чтобы ничего не мешало. Могу я хоть раз в жизни исчезнуть из поля зрения родных и знакомых?
— Думаю, можешь, но я ни о чем таком не подумала. Скорее, наоборот…
— Ты меня побаивалась?
— Но я же тебя тогда не знала, — с некоторым замешательством посетовала Маргарита.
Можно подумать, теперь она его знает!
— Скажи еще, что у тебя в сумочке найдется газовый пистолет, — продолжал интересоваться он.
— Пистолета нет, а газовый баллончик найдется.
Маргарита покраснела.
— Ладно, не смущайся, — сжалился Максим. — Ты думаешь, я не боялся? Еще как!
— Ты боялся? Но чего? Или кого?
— Мало ли… Думаю, а вдруг у этой отчаянной девчонки есть газовый баллончик, и в самый решительный момент она брызнет мне в лицо газом нервно-паралитического действия и — бежать…
— Просто так брызну, и все? И убегу с пустыми руками?
— Вот-вот, я и думал, не убежит же с пустыми руками. Небось прихватит с собой что-нибудь. Мой японский телевизор или эксклюзивную кровать, которую сделали по моим собственным чертежам…
Что это он упорно возвращается к своей кровати? Они же только сели за стол! Понятно, Маргарита хочет по возможности оттянуть минуту расплаты и вообще не думать о том, что она когда-нибудь настанет.
— Нет, — тут же поправился он, смеясь, — я вовсе не хотел сказать, что мы и чаю не попьем. Просто кровать — это моя воплощенная в дереве мечта.
Нет, ну он не нарочно! Насчет кровати. Просто он ею гордился, вот и заговаривал время от времени. Ничего, Маргарита посмотрит на нее и поймет, что Максим не просто краснодеревщик, как она сначала подумала, а человек, влюбленный в дерево и занимающийся своим любимым делом.
— Успею я еще увидеть твою кровать, — сказала она, — если мне память не изменяет, то кто-то в этой квартире пять минут назад уверял, что еще немного — и он помрет с голоду.
— Я вообще-то ни на что не намекал, — смутился он, — просто это… образец нашего производства. Нечаянно попала на язык. Как обычно, то, чем гордишься. Свое детище… О нем можно говорить в любое время, кстати и не очень.
— Наверное, просто ты всю жизнь мечтал выспаться? — улыбнулась Маргарита.
Что еще можно подумать о человеке, который весь вечер только о кровати и говорит?
Она чуть было не сказала: «Давай пойдем наконец посмотрим на твою чудо-кровать», — но спохватилась.
Теперь он подумает, что она торопится в постель. Что поделаешь, их обоюдное участие в осуществлении пикантного объявления не могло проходить без некоторой двусмысленности. Это как больной палец — не хочешь его задевать, но как назло все время задеваешь.
— У тебя свечи есть? — спросила Маргарита.
— Конечно, — спохватился Максим и, перефразируя Высоцкого, пропел: — Что за праздник без свечей, пьянка, да и все!
Потом Маргарита зажигала свечи, а Максим разливал шампанское и опять спохватился:
— Не знаю, что со мной сегодня — я все забываю. Волнуюсь, что ли?
— Ты? Волнуешься? — изумилась Маргарита.
— Интересно, что же, чукчи не люди?
Он включил портативный магнитофон.
— Я не могу определить, что это за ансамбль, — сказала Маргарита, приятно удивленная мелодичностью исполнения певцов.
— Это «Бэкстрит бойс», — сказал Максим и с поклоном протянул ей руку, приглашая танцевать.
Танцевал он хорошо, и Маргарита с удовольствием отдалась медленному танцу.
— Я совершенно не разбираюсь в современной музыке, — пожаловалась она.
— Согласен быть твоим учителем, — подхватил Максим и добавил: — Учителем эпохи просвещения… молодых леди.
— Увы, леди мне никогда не быть!
— Почему? — не сразу понял он, как видимо, вкладывая в обращение другой смысл.
— Потому что для этого надо быть минимум дочерью лорда! — сказала она.
— А леди, которая не дочь лорда, согласится выпить со мной «Вдову Клико»?