Приманка для двоих
Шрифт:
Она прыснула, представив себе эту лошадь, но тут же осеклась.
— Боюсь, и в самом деле времени у нас осталось совсем мало, — печально сказала Маргарита и пошла к двери так стремительно, что он едва успел схватить ее за руку.
— Подожди, еще одну минуту!.. Так получилось, что я в своем дурацком объявлении обещал праздник тебе, а это ты мне его подарила… Я тебе очень благодарен. У меня никогда прежде не было такой женщины. В какой-то момент мне даже показалось, что до тебя я вовсе и не жил. Только когда ты появилась в моей жизни… Просто удивительно, как мне повезло.
Он присел перед ней на корточки и обул ее ноги в туфли. Маргарита смутилась — так с ней еще никто не обращался.
Он медленно поднялся и поцеловал ее в губы.
«Поцелуй с горечью расставания!» — вдруг подумалось Маргарите.
Она шагнула в отворенную им дверь. Надо все время напоминать себе, как они познакомились. По пикантному объявлению, будь оно проклято! И нечего теперь распускать нюни по поводу того, как им было хорошо вместе! Праздник так праздник. Но вот он кончился, подметайте улицу от конфетти и серпантина. Выбрасывайте увядшие цветы. Начинаются серые будни.
Наверное, эти мысли все еще отражались на лице Маргариты, когда она села в машину, но Максим ничего не сказал — он тоже думал о чем-то похожем.
Солнце вот-вот должно было показаться из-за горизонта. Странно, листья с деревьев еще не осыпались, и костры на улицах не жгли, а воздух отчего-то был горьковатым. Он еще не остыл до привычной осенней температуры, но уже среди теплых потоков откуда-то прорывались холодные струйки — как предчувствие будущих холодов.
Машина, точно застоявшись, бойко бежала по широкой пустынной трассе. Максим включил музыку, чтобы молчание в салоне не было таким материально осязаемым.
Разве они оба не хотели, чтобы наконец сняли оцепление, разве через каких-нибудь два-три часа они не собираются окунуться в свою привычную деловую жизнь?
От какой-то непонятной злости на себя, на то, что между ними вдруг появилось отчуждение, Максим все давил и давил на газ, не обращая внимания на то, как ползет вправо стрелка спидометра.
Звук, похожий на выстрел, вспорол тишину утреннего шоссе. Машину резко бросило вправо, потом дернуло вперед — Максим нажал на тормоз, некоторое время «тойота» неуклюже подскакивала, и наконец машина остановилась на обочине дороги.
— Кажется, гвоздь поймали, — ответил Максим на вопросительный взгляд Маргариты и вышел, хлопнув дверью.
Так и есть — машина осела на левый бок, и теперь придется менять колесо.
Маргарита тоже вышла из машины — покосившаяся на одну сторону «тойота», казалось, с трудом держала на себе даже ее вес.
Она поежилась от утреннего холода. Теперь вокруг было совсем светло, но машин на шоссе не прибавилось. Послышался шум двигателя, и по встречной полосе промчался одинокий автомобиль. В их сторону никого не было.
Маргарита посмотрела на Максима, который зачем-то пнул спущенное колесо и полез в багажник.
Он мог бы сказать ей, что прежде перед поездкой всегда проверял колеса. Подкачивал, если было нужно, а теперь положился на авось — девушка торопилась домой, — и на тебе!
— Ничего! — ободряюще сказал он. — Сейчас мы сменим колесо. Десять минут всего-то делов!
Он вытащил запаску, полез за домкратом, и почти тут же перед глазами встало видение этого самого домкрата, но не в его багажнике, а сиротливо лежащего в их домашнем гараже. Как же случилось, что Максим так и не положил его в машину? Ну да, он сделал к нему шаг и даже протянул руку, но тут в гараж зашла мама и сказала:
— Максимушка, представь, радость какая: Юленька из Новосибирска приехала. С Виталиком.
— Что ж она телеграмму не дала, мы бы встретили, — удивился он.
Сестра частенько приезжала без предупреждения и мило улыбалась при этом: «Сюрприз!»
— Говорит, так получилось. У нее совсем нет времени — достала путевку в санаторий, горящую. Виталика оставит у нас и дальше поедет, в Сочи. Выйди к ней на минуточку, хоть поздоровайся.
Максим и вышел, а когда в гараж вернулся, сел в машину и поехал, потому что Юлька просила срочно подвезти ее в аэропорт.
Он с виноватой улыбкой повернулся к Маргарите. Такого невезения у Максима давно не было. Если бы еще девчонка ему не нравилась. А то ведь все как раз с точностью до наоборот. Казалось бы, предстань перед ней в самом выгодном свете, покажи себя, так нет… И на шоссе, как назло, никого.
— Прости, Маргаритка, — сказал он ей, — но я забыл дома в гараже домкрат. Теперь придется ждать, когда кто-нибудь мимо проедет.
Он открыл дверцу машины и с обреченным видом присел на сиденье.
— Садись в машину, — сказал, — по утрам уже холодно и сыро, простынешь!
— Ничего, я похожу немного, разомнусь, — проговорила она.
Маргарита видела, как он расстроен, могла бы подойти, одобрить. В конце концов, со всяким такое может случиться, но между ними уже что-то произошло. То, что не позволило ей именно так сделать. Казалось, с каждой минутой они становились друг другу все более чужими. Теперь на первый план вылезало то, что могло их разъединить, а не сблизить…
Времени прошло немного, всего минут пятнадцать, но Маргарите они показались вечностью. Почему вдруг все стало плохо? Откуда в их отношениях появилась такая натянутость?
Она не знала, о чем говорить с Максимом, а он тоже забыл о том, что с женщиной, которая совсем недавно была тебе так близка, надо хотя бы поддерживать атмосферу хорошего настроения. Мир не перевернулся. Всего лишь полетело колесо.
Маргарите пришлось саму себя развлекать мыслями о работе, как она придет с готовым балансом и как обрадуется Петр Аркадьевич, что она вот так, с утра пораньше, принесла ему документы на подпись.
Она как наяву увидела его одобрительную улыбку: «Молодец, Савина, мои ожидания ты еще ни разу не обманывала».