Приманка для двоих
Шрифт:
— Накануне я встретила ее в супермаркете — они с мужем отоваривались. Купили квартиру в Звездном и готовились к новоселью. Они уговорили меня поехать посмотреть их квартиру. А там как раз случилось происшествие: бандиты на пункт обмена валюты напали.
— Что ты говоришь! — ахнула мать. — Я как чувствовала. И уговаривала себя: «Где он, этот Звездный, и никого у Риточки и друзей там нет», — а сердце будто вещало: доченька в опасности.
— Мама, какая опасность! Пункт валюты на первом этаже, а квартира Эли на шестом.
Надо придерживаться правды хотя бы в мелких деталях, а врать одно и то же!
— Чего ж ты по сотовому телефону не позвонила?
— Я его как нарочно дома забыла. Никуда ведь не собиралась, только в магазин…
Правду говорят, труден только первый шаг. Чем дальше, тем складнее выходит у Маргариты вранье. С ходу выдала такую правдоподобную историю!
— Погоди-ка, если у Эли квартира в Звездном, чего ж они здесь-то продукты покупали, — спохватилась мать. — На другом конце города!
«Рано, Риточка, расслабилась! Понятно, от кого Славик перенял дотошность!» Но ее уже трудно было застать врасплох. Маргарита с матерью словно в некую жизненную викторину играла: вопрос — ответ.
— Я и говорю, они квартиру только купили. Вернее, ремонт закончили. Они там еще не живут. Я же сказала, только к новоселью готовятся.
— Квартира старая?
— Новая. Но сейчас так строят, что ремонтировать все равно приходится. Я собиралась у них побыть недолго, до вечера, а потом Сережка обещал меня отвезти.
— Какой Сережка?
— Какой-какой, Элин муж!
— Так его вроде Толей звали. Я Элю летом на базаре встретила, она сказала, у нее муж Анатолий. Или она за другого успела выйти?
«Ну вот, завралась-таки!» Теперь Маргарита и сама вспомнила, что мужа Эли действительно зовут Толик. «Выкручивайся, как сможешь! Недаром говорят, что разведчики прокалываются обычно на мелочах. Постойте, но ведь у Эли брата зовут Сережкой!»
— Ой, мамочка, я, как всегда, думаю одно — говорю другое. Они втроем были: Эля, ее муж Толик и брат Сережка.
— Она вроде говорила, он теперь где-то на Камчатке живет.
«Когда это Эля успела матери столько понарассказывать? А ее братец тоже хорош! И чего людей по свету носит! Уехать с нашего благословенного Юга на какую-то богом забытую Камчатку! Не живется этому Сереже на одном месте, а ты потей от напряжения, придумывая для него достоверную историю».
— Живет. А в нашем городе у врачей научно-практическая конференция проходит, вот он и приехал. Он же вроде медик.
— Невропатолог. Бедняжка, с другого конца света на какую-то конференцию прикатил. Он говорил, как его жена, детки?
«Сережка женат? И дети у него уже есть? Вот так походя чего только не узнаешь. Не мать, а справочное бюро! Надо побыстрее с этим разговором закругляться, а то мама еще что-нибудь вспомнит».
— Вот я и говорю: чего Сережке в родном городе в гостинице останавливаться? Он в Элиной новой квартире и живет. Толик ему пока свою машину отдал, все-таки из Звездного далеко ездить.
Не дай Бог выяснится, что и машины у Эли с мужем нет! Вдруг продали или в аварию на ней попали… Мать молчала, значит, на этот раз пронесло.
Точнее, временно молчала. Переваривала сообщение дочери.
— Это что же получается? Вместо двух-трех часов ты у них больше суток пробыла?
— И не говори, мама, таких страхов натерпелись. Милиции наехало — жуть! В мегафон кричат: «Всем жильцам вернуться в квартиры! Не выходить на балконы! Не подходить к окнам!»
В общем, Маргарита почти без потерь вышла из-под обстрела материнских вопросов.
— Главное, все хорошо, что хорошо кончается. Садись, покормлю тебя. У меня свежий борщ.
Забота о здоровье дочери вытеснила у матери из головы все сомнения, если таковые еще оставались.
— Нет, спасибо, я сегодня в обед хорошо поела. Мы в бухгалтерии сдачу баланса отметили.
— Небось с водочкой? — сощурилась мама.
— С вином. У нас-то и оставалось всего полбутылки на троих.
— Всего! — нахмурилась мать. — Ты уже как завзятый алкоголик рассуждаешь. Этак и спиться недолго. Гляди, Рита, пойду к вашему главбуху, скажу, как вы каждый отчет вином-водкой отмечаете. Пусть он вам прочихвост устроит. Это же надо, женщины без бутылки за стол не садятся!
— Мама!
— Что — мама? Пьянки, доченька, это такое дело. Опасное. Не успеешь оглянуться, а ты уже привыкла. Женский алкоголизм неизлечим…
На это материнское ворчание Маргарита могла уже и не обращать внимания. Мама вышла из семьи, где был пьющий отец. К тому же терроризировавший всех своих родных. Обжегшись на молоке, она теперь на воду дула.
Надо сказать, ее старания увенчались успехом. Отец — один из немногих на радиозаводе — вообще не пил спиртного, а брат Слава лишь позволял себе рюмочку по большим праздникам. И все трое ненавидели пьянство и пьяниц. Маргарите изредка доставалось, как говорится, рикошетом. В порядке профилактики. Хорошо, мать не знала и десятой доли того, что было на самом деле. Она наверняка решила бы, что Риточка пошла по стопам деда…
В родительском доме на Маргариту снизошло наконец спокойствие. От борща ей откреститься не удалось, и теперь она сидела в кресле в гостиной, куда они с мамой перешли после ужина, и одним глазом смотрела телевизионный сериал, который мама старалась не пропускать.
И вдруг в ее голове будто щелкнул переключатель и замигала красная лампочка: «Что же ты тут сидишь? А если Максим позвонит?! Он, наверное, и так звонил уже не раз. Еще подумает, что телефон, который Маргарита ему давала, вовсе не ее, а каких-нибудь знакомых, где сейчас никто и не живет…»