Приманка для Коршунова
Шрифт:
Мужчина молчит. Я вижу, что он плачет. И продолжаю говорить, пока мне дают такую возможность. Может быть, я сумасшедшая, но я его не боюсь. Я вижу, что он не причинит мне вреда. Этот бедный мужчина отчаялся. Он потерял самое драгоценное сокровище в своей жизни — свою дочь.
— Я боюсь быть счастливой. Я боюсь, что он убьёт всех тех, кого я люблю. Я отталкиваю всех, кто пытается со мной дружить. Я отталкиваю парня, который меня любит и которого люблю я. И я не знаю, что будет, когда я стану совершеннолетней. Мой брат верит, что мы сможем от него избавиться. Что мы сможем его посадить… А я не могу в это поверить, — говорю тихо, нервно заламывая
— Нет, — уголки губ мужчины дёргаются, будто он собирается улыбнуться. — Дети не должны отвечать за поступки своих родителей. Бес попутал, — качает головой и сжимает пальцами переносицу.
Кое-как я встаю на колени. Ноги до сих пор связаны. Я подползаю к мужчине и обвиваю его шею руками.
— Мне очень жаль… Я понимаю, что слова пусты… И что дочь вернуть своим сожалением я не смогу, но… Боже… — от кома в горле я не могу говорить.
Я чувствую, что тело мужчины каменеет. Готовлюсь к тому, что он меня оттолкнёт, но со звуком, похожим на скулёж, он сжимает меня в руках. С такой нечеловеческой силой, что мне становится больно. Мужчина ревёт. Громко. Утыкается лбом в моё плечо и ревёт. И в этом рёве чувствуется вся боль, вся безысходность потерявшего своего ребёнка родителя. Сколько бы лет не прошло, этот мужчина будет оплакивать свою дочь.
— Ей было всего семнадцать, — начал говорить глухо мужчина. — Он с детства любила рисовать, — смешок. — Разрисовывала все стены, все документы. Всё бы отдал, чтобы она сделала это снова. Она всегда называла меня «любимым папулечкой». Она была папиной дочкой. Ездила со мной на рыбалку. Ходила в походы. И сколько бы лет ей не было, каждый вечер она приходила ко мне перед сном. Забиралась под одеяло и просто лежала рядом. Моя Викуся… Мне до сих кажется, что в соседней комнате раздаются её шаги. Что вот-вот распахнётся дверь и в комнату влетит она. Покажет новый портрет… В тот день у нас с её матерью было плохое предчувствие. Предлагали ей остаться дома. Не идти на учёбу. Провести день вместе. Но она ушла. Успела на тот автобус… Единственное, что успокаивает — моя девочка не мучилась. Она умерла сразу… — мужчина замолкает. Снова его плечи трясутся от несдерживаемых рыданий. — У тебя, наверное, ноги затекли, — пробормотал он, тянясь за ножом. Я невольно напряглась. — Я не причиню тебе вреда, Маша, — качает головой. — Старый дурак. Бес меня попутал. Думал, что так смогу отомстить. Но…
— Но Вы знаете, что Вы не убийца, — я села на попу, вытягивая ноги, чтобы мужчина разрезал верёвки. — И не садист. Вы не такой, как он. И знаете, что Вам не принесло бы это облегчения.
Мужчина улыбается грустно:
— Ты так похожа на неё. Такая юная, а такая рассудительная. Я порой поражался тому, как в голове моего ангела появляются мысли, которые никогда не приходили в голову мне, взрослому мужчине.
— А можно узнать, как Вас зовут? — робко спросила я, растирая онемевшие ноги.
— Виктор Павлович. Скоро приедет твой отец, Маша, — в его глазах я вижу решительный блеск.
— Нет! Я не позволю ему этого сделать! Нет, Виктор Павлович! На этом жизнь не заканчивается! — я поднимаюсь на ноги и упорно иду к мужчине, хотя ноги подкашиваются. — Пожалуйста! — я выдыхаю, хватая сухую руку. — Ведь… Ведь есть детки в детских домах, которые ждут любви. Не сдавайтесь, прошу Вас!
— Меня посадят в любом случае, Машенька, — улыбается мужчина.
— Я не позволю им этого сделать! Не позволю, Виктор Павлович. Вы ничего мне не сделали. Вы не причинили мне вреда. Только немного напугали.
— Маша…
— Вы сильный мужчина, Виктор Павлович. Вы прожили с этой болью столько лет! Вы добрались до правды. Вы сделали всё, чтобы ОНА знала, что Вы не бездействуете. Что Вы всё тот же лучший папа, который всегда защитит свою любимую дочь! Я уверена, что она гордится Вами. Но ещё я уверена в том, что она хочет, чтобы Вы жили дальше! Чтобы Вы не сдавались.
За дверьми слышится шум.
— Я прошу Вас! Ради дочери! Не сдавайтесь! — мужчина молчит.
Я выхожу вперёд, когда дверь распахивается и в помещение вламываются люди в чёрном с автоматами наперевес.
— Отойдите от девушки, — кричит кто-то.
Я раскидываю руки в сторону и твёрдо говорю:
— Вышло недоразумение! Мой отец неуравновешенный и психически нездоровый мужчина! Он тиран! Он следит за каждым моим шагом, и если я не отвечаю, он поднимает панику! Виктора Петровича я попросила помочь, потому что никто из знакомых не мог мне помочь. Виктор Петрович узнал интересную информацию касательно взрыва, в котором когда-то погибла его дочь. Он узнал, кто был заказчиком. Мой отец. Это просто нелепое недоразумение.
Я с облегчением вижу, как стоящий впереди мужчина делает какой-то жест рукой и все опускают оружие. Он снимает с головы балаклаву и делает шаг в мою сторону.
— Пойдём, Маша, я отвезу тебя домой.
— А Виктор Петрович? — испуганно спрашиваю я.
— Он проедет с нами для дачи показаний, — в глазах мужчины проскальзывает яростный огонь. Я ёжусь от этого взгляда.
— Я не хочу домой, — шепчу я, всё же направляясь следом за мужчиной.
Едва мы выходи из амбара, я вижу знакомый силуэт. Лёва стоит у чёрного миниавтобуса, двери которого распахнуты. Едва парень видит меня, бросается в мою сторону. Всего миг, а я уже оказываюсь в его крепких объятиях.
— Девочка моя, — шепчет сбивчивым шёпотом. — Больше ни на шаг не отпущу тебя. Кукла моя… Маша… Машенька… Бл***. Девочка моя… Я так испугался… Машенька, — обхватывает моё лицо ладонями и обжигает поцелуями лицо. Лоб, брови, нос, закрытые веки, щеки, подбородок. Я обмякаю в его руках, чувствуя, что силы полностью покидают меня. Лёва подхватывает меня и несёт в машину.
— Бурый отвезёт вас домой, — говорит мужчина, который вывел меня из амбара.
— Спасибо, Демьян, — благодарно говорит Лёва, протягивая руку для рукопожатия. Мужчина кивает. Но между его бровями залегла хмурая складка. — А ты?
— А мне нужно разобраться ещё с одним делом, — от кривой ухмылки, которая появляется на губах мужчины, я вздрагиваю и вжимаюсь в тело Лёвы.
Демьян захлопывает дверь, и машина трогается с места, оставляя амбар позади. Впервые в жизни я уверена, что совсем скоро в моей жизни всё наладится. Совсем скоро.
Глава 33
Лёва
Не могу разжать руки. Не могу выпустить Куклу из своих объятий. Сжимаю девчонку, скорее всего оставляя синяки на тонкой нежной коже. Носом зарываюсь в волосы на её затылке. Не могу надышаться её запахом. Ей. Мне кажется, что я прошёл семь кругов ада. Сдох раз двести, пока мы ехали к этому заброшенному амбару. В голове одна за другой мелькали картинки, одна ужаснее другой. Я сжимал кулаки до хруста, до побелевших костяшек.