Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге
Шрифт:
Теперь мне ещё сильнее хочется во всём разобраться!
Хочется? Разберёмся! Значит, так. Окончательно всё прояснить можно, только допросив Кита лично, потому что никто другой мне ответа не даст. Говорить с ним в воде я не могу, а удастся ли вытащить дракона на сушу — неясно. И каков план? Правильно. Учимся разговаривать пальчиками.
Бедный Трой. Ему и до этого было нелегко с подопечной, а теперь…
— Не так, Лила, — он стонет, впечатывая лицо в ладони, увидев мой очередной словесный «шедевр». — Неужели непонятно! Вот это… — отрывает конечности от лица и сплетает пальцы на одной руке, заводя указательный палец под средний, — означает, что ты
Теперь уже я готова биться головой о мембрану. Жаль, что она мягкая. Что ж этот язык сложный-то такой?!
Я дня три с перерывами исключительно на сон, обед и краткие прогулки усердно заучиваю положения пальцев. Трой поначалу думает, что я ограничусь простенькими выражениями, чтобы говорить об элементарных бытовых вещах, но когда я начинаю требовать более сложных семантических конструкций, он к моему упорству проникается уважением.
Мне обучение тоже идёт на пользу, потому как словесные примеры многое мне рассказывают о жизни обитателей океана. То, например, что полупрозрачные существа, плавающие над городом, безопасны и зовутся медузы; что для передвижения в воде зоггиане используют ускорители, на которых можно сидеть, и называют их «гиклы»; что у них есть более совершенная система связи, нежели общение на пальцах, правда, она тоже односторонняя и похожа на ту, что используют ликвидаторы, когда отдают приказы приманкам; что девушки-зоггианки временных хранителей не имеют, потому что хранитель — это тот, кто оберегает женщину. Свою женщину. Муж, короче!
Н-да-а-а… Смотрю я на привычно занимающегося хозяйственными делами юношу и думаю, как вообще зоггиане додумались до «несовершеннолетних мужей». Понятно, что это в целях психофизиологической безопасности, ибо при таком возрастном несоответствии сексуальные контакты невозможны, а максимум, чем ограничится личностная привязка, — симпатия. И всё равно…
— Но ведь мы должны помочь вам приспособиться к жизни в нашем мире! — неожиданно слышу недоумевающий голос и только после этого понимаю, что начала рассуждать вслух. — Как иначе ты себе это представляешь? Знаешь, сколько проблем было с первой девушкой? Хорошо, что Сенат сразу понял, что нужно брать ситуацию под контроль. Теперь существует целая организация, которая занимается тем, что разрабатывает и реализует механизм вашей адаптации. Медики, психологи, охранники… Мы, например, даже специальный отбор проходим на право стать временными хранителями. Всё же вы попадаете к нам намного реже, чем нам бы хотелось.
Чудо, что вообще попадаем. Может… Может, зоггианам давно стоило наладить контакт с цессянами и просто договориться, а не воровать приманок? Уверена, узнав о том, какие тут условия, множество девушек с огромным удовольствием сменит место жительства и прилетит на Зогг.
— Об этом тебе нужно говорить не со мной, а с членами совета, — выслушав мои умозаключения, советует Трой, хотя я прекрасно вижу, как загораются интересом его глаза. Ну да, перспективы-то приятные! — Или вообще в Сенат вопрос вынести. Попробуй обсудить это с Ниродином. Вне всяких сомнений, он будет рад твоим предложениям.
Ладно. Ниродин, так Ниродин. А когда к нему можно?
— Тебя уже никто здесь не держит, — хитро улыбается скрытная зараза, которая все эти дни ни разу даже не заикнулась о том, что мне можно что-то ещё, кроме прогулок вокруг пузыря. — Твой организм адаптировался в достаточной степени, чтобы выдержать более длительные перемещения. Так что завтра…
— А сегодня нельзя?! — вскакиваю. Мне уже до безумия хочется новых впечатлений.
— … завтра, — словно я его и не прерывала, продолжает мой мучитель, — мы поедем в Ожеверон.
Вот ведь!.. Падаю обратно на кровать животом вниз, подкладываю ладошки под подбородок и лежу, стараясь не замечать снисходительной улыбки брюнетистого типа. Это он мне в очередной раз доказывает, что неплохо было бы моей неугомонной сущности чаще прислушиваться к его мнению, потому как он больше знает. Типа на то мне и дан хранитель.
Чтобы успокоиться и отвлечься, протягиваю руку, опускаю пальцы в стоящую рядом вазу и глажу побледневшие лепесточки. Уже не синие, просто голубые. И свечение, которое раньше было сильным, совсем исчезло. Завял цветочек, а новый мне взять неоткуда. Около лазарета такие не растут, а Кит больше ни разу не появился.
Мне становится грустно.
— Давай я его уберу, — предлагает Трой, присаживаясь рядом.
Отрицательно мотаю головой и отворачиваюсь. Буду спать. Может, хоть так время пройдёт быстрее и, наконец, наступит завтрашний день! День, когда меня ждёт столько нового! Открытый океан… город… зоггиане… спуктумы… В сознании медленно всплывает полупрозрачный образ, струи воды неторопливо сплетаются, рождая в душе странное чувство томления и предвкушения. Тёмные, настороженно-внимательные глаза испытующе смотрят, словно чего-то от меня ждут. А за ними распускается цветок мео-реллина, огромный, яркий, притягивающий.
— Лила… — доносится до меня ласковый шёпот. — Лила… — холодные струи оплетают тело, заставляя вздрогнуть и застонать. — Лила! — что-то встряхивает меня за плечи.
— А! — распахиваю глаза и дёргаюсь, оказываясь в сильных руках моего хранителя.
— Тише, ну что ты? — тот гладит меня по голове, укладывая обратно. — Плохой сон?
Киваю, медленно приходя в себя и удивляясь своему воображению. Ну у моего мозга и фантазии! А утром уже и сама не верю в то, что мне что-то снилось, потому что мгновенно забываю обо всём, кроме одного — я еду в Ожеверон!
— Никуда ты не поедешь, пока не поешь! — безапелляционно заявляет, останавливая меня, строгий голос. — А ещё тебе переодеться нужно! — парень добывает из-под кровати и протягивает мне очередной свёрток. Откуда они появляются вообще?! Я туда заглядывала, там ничего подозрительного нет. Пустое пространство. Ночью Трой их притаскивает, что ли?!
Верчу в руках сложное переплетение верёвочек, расшитых маленькими камушками плотных кусочков ткани, воздушных, более длинных, путающихся между собой, и не понимаю — это вообще как надевать? И, главное, на что?! В смысле, куда?!
Полюбовавшись моим замешательством, хранитель берёт дело, то есть моё тело, в свои руки. Через пять минут видок у меня…
Грудь теперь прикрыта чуть больше, правда, верхняя часть торса всё равно остаётся совершенно голой. Небольшое белое ожерелье на шее и цепочки на плечах не в счёт. На мочках ушей тоже появляются камушки, и каким способом они там удерживаются, мне приходится только гадать. Простенькие шортики, которые, по всей видимости, считаются домашней одеждой, сменяются столь же коротенькой, плотной, украшенной изящной вышивкой юбочкой, поверх которой надевается длинная, полупрозрачная, из невесомой голубой ткани. А на ступнях, вместо мягких тапочек, уже красуются плотные, но, к счастью, удобные туфельки на маленьком каблучке.