Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге
Шрифт:
И всё бы хорошо, да только заметили зоггиане ещё одну особенность, неизменно сопровождающую новую, такую нужную способность, — иной характер. Вернее, появление у драконов тех черт, которые исконным зоггианам не были присущи: личностные амбиции, некоторая враждебность, вспыльчивость, своеволие, снижение лояльности… Спуктумы оказались опасны. Их поведение зачастую рушило на корню столетиями создаваемые устои и принципы жизни, те, которые помогали выживать и сохранять потомство.
Зоггиане пришли в отчаяние. Если бы драконы были самодостаточной расой, они могли бы создать своё поселение и жить так, как считали нужным, но ведь подобные им появлялись везде, а в их семьях чаще всего рождались обычные зоггиане!
Дошло до того, что между городами, коих к тому времени стало куда больше, едва не разразилась война, а зачинщиками явились всё те же спуктумы. Конфликт едва сумели погасить.
— Сейчас нам уже куда проще, — переместившийся за время рассказа к окну Ниродин смотрит на меня с улыбкой. — Мы научились со спуктумами сосуществовать и снимать социальное напряжение, порождаемое присутствием драконов. Мы поняли, что они становятся куда более спокойными и безопасными для общества, если активно используют свои способности. Так что в этом смысле появление цессян сыграло и свою положительную роль — драконам есть где себя реализовать в полной мере, не сдерживая своих способностей и потребностей, а сбросив накопившийся потенциал, они становятся совершенно нормальными и адекватными. — Советник на пару мгновений замолкает, всматриваясь в тёмную даль и просит: — Подойди, пожалуйста.
Покидаю кресло и, оказавшись с ним рядом, принимаюсь заинтересованно рассматривать пейзаж. С этой высоты город лежит как на ладони, а чуть в стороне, ограничивая его, возвышается массивный горный хребет.
— Смотри, — рука вытягивается, указывая направление. — Видишь вот то ущелье? В нём очень высокий электромагнитный потенциал, и потоки формируются необычайно мощные. Наши предки и близко бы не подошли к этому месту, а мы построили здесь целый город. Укрощение стихии приносит спуктумам такое же удовольствие, как и другая работа всем остальным. Они соревнуются и дают выход своей агрессивности. Гонки на потоках необычайно захватывающее зрелище.
— А я могу на них посмотреть? — мгновенно загораюсь. Как-никак гонки, а я всегда скорость любила. Да и возможность увидеть спуктумов упускать не хочу, хоть теперь и приходится моему сознанию перестраиваться, каждый раз себе напоминая, что дракон — это зоггианин с необычными способностями, а то, что мы принимали за опасное существо, — всего лишь взятый под контроль водный поток.
— Можешь, конечно, — легко соглашается советник. — Гонки начнутся завтра, я с удовольствием буду тебя сопровождать, если ты не против… Мео, — и снова пауза.
У меня ощущение, что Ниродин упорно меня провоцирует назвать ему настоящее имя. Хотя удивляться, в общем-то, нечему. Он же свободный мужчина. Вот только я не вижу в нём того, кто всё время будет рядом. Согласна, он красивый, умный, обходительный, но… Но нет у меня к нему вот того самого «жить без него не могу», которое описывала Айна. Так что с авансами на будущее подождём.
— Спасибо, буду благодарна, — улыбаюсь, пряча, на всякий случай, руки за спину. — Где мы встретимся?
— Трой тебя привезёт, — на лице зоггианина всё то же спокойное выражение, и, тем не менее, нотки разочарования в голосе я чувствую. — Кстати, — спохватывается, шагая к столу и принимаясь быстро ловить символы. — Время обеда, — коротко объясняет свои действия. — Я сделаю на твоё имя заказ в столовой, она на нижнем уровне, твой хранитель знает. Ты немного отдохнёшь, а потом продолжим. Я познакомлю тебя с теми членами совета, которым требуется твоя помощь. Заседаний в ближайшие дни не планируется, так что пока ограничимся личными знакомствами, — закончив, он разворачивается и добавляет: — Официальное представление и торжественное вступление в должность у нас не принято. Ты ничем не ограничена в своих действиях. В любой момент можешь уйти, если тебя что-то не устраивает или решишь сменить сферу деятельности. Свобода личности — это главный принцип нашей политики, — окончательно выбивает у меня почву из-под ног.
— Но ведь подобная позиция может иметь и неприятные последствия, — ища опору, я вцепляюсь пальцами в спинку кресла. — Вдруг получится так, что кто-то оставит недоделанную работу в самый ответственный момент, решив, что хочет иную? Это же однозначно приведёт к катастрофе! Или, предположим, в какой-либо сфере вашей жизни, ну, например, производстве пищи, некому будет работать, если она не будет никого привлекать. Как быть в этом случае?
— Ответственность.
Всего лишь одно слово и строгий, серьёзный взгляд, а я уже понимаю, насколько глупой выгляжу в его глазах. Зоггиане необычайно правильные и социализированные. У них даже мыслей нет о том, чтобы поставить своё «я» на первое место. Мне становится безумно стыдно за свои необдуманные вопросы.
Хорошо, что Трой появляется вовремя, отвлекая Ниродина, и мне не приходится прибегать к ухищрениям, чтобы скрыть краску на лице. Зато после отдыха, когда возвращаюсь к своей работе и знакомлюсь с советниками, в разговорах высказываюсь более осторожно, обдумывая каждую фразу. В итоге, когда прощаюсь до завтра, вновь удостаиваюсь восхищённого взгляда то’Трона и уношу с собой ещё три цветочка, подаренных собеседниками. Если пополнение будет продолжаться такими темпами, мне одной вазы не хватит! А если ваз станет больше, то куда их ставить? Столик точно не вариант. И вообще не пора ли мне перебраться в более просторное помещение поближе к месту работы?
— Не пора, — по-хозяйски распределяя цветы в ёмкостях, отрезает Трой, предварительно уложив меня отдыхать, потому как я, по его мнению, сегодня слишком рано проснулась. — Ты хорошо себя чувствуешь только потому, что в лазарете специальные условия: чуть иное содержание кислорода и особое питание. Понемногу привыкать к привычной для нас обстановке тебе можно, но окончательный переход пока нежелателен.
— Ну хорошо, — предпочитаю с ним не спорить, — а потом, когда получу разрешение покинуть лазарет, я смогу выбрать себе жильё?
— Сможешь, только…
— Что «только»? — моментально просекаю, что вот тут я нарвусь на ещё какую-нибудь зоггианскую фишку. — Трой?! — возмущённо окликаю, потому как вместо того чтобы нормально ответить, хранитель, делая вид, что безумно занят, принимается рассматривать содержимое очередного свёртка, извлечённого из-под кровати.
— Видишь ли, Лила, — тот морщится, но прекращает пускать пыль в глаза и садится напротив. — Дом строит мужчина, после того, как становится совершеннолетним. Когда у него появляется семья, соответственно, он его расширяет и достраивает. Просто свободных домов нет. Ты можешь переехать только в тот, в котором живёт твой хранитель.
Упс… Вот теперь фраза Айны: «Латон меня заберёт» приобретает для меня новый смысл. Не самый оптимистичный.
— То есть жить в одиночестве я не могу? — делаю логический вывод, нервно скручивая край покрывала.
— В городе да, — мягко поясняет парень, отбирая у меня одеяло, разравнивая и вновь меня укрывая. — Но можешь остаться в лазарете, тебя отсюда никто не выгоняет. А когда я построю свой дом, ты будешь жить в нём. Если до этого времени не найдёшь своего хранителя.
Ну, зоггиане! Всё продумали! Даже то, как подтолкнуть девушек к своим мужчинам! И ведь настолько ненавязчиво это делают, что придраться не к чему! Это, конечно, не то фактическое отсутствие выбора, которое у меня было на Цессе или во время работы в компании, но всё равно становится неприятно. С другой стороны, не хочу же я всю жизнь провести в одиночестве? То есть с временным хранителем?