Приманка для Змея

Рид Кэтрин

Софья обошла округу, замечая вдали других людей. Они громко звали бабу Таню. Девушка прошла чуть дальше, пару раз крикнула бабушку и, не получив ответа, вернулась обратно.

Люди стягивались к пожару, а от дома между тем остался только закоптелый каменный низ.

Баба Рая нервно теребила кончики платка.

— Ну что, Сонь.

— Ничего, я была на окраине…

— Надо полицию вызывать, — перебила девушку Анжела.

Софья заметила Прохора, тот бежал со стороны магазина, тяжело поднимая кирзовые сапоги.

— Рая, Рая, там

Таня!

Когда он добежал до пожарных машин, его окружили люди. Дед скрутился в три погибели, пытаясь отдышаться.

— Что, что Таня? — спросила баба Рая, выпучив глаза.

Прохор глубоко вздохнул и на выдохе, захлебываясь, сказал:

— Таня за магазином, у лавочки, мертвая, фух!

Все пошли к первому пожарищу, пройдя мимо горелок, люди спустились вниз, к лавочке, одиноко стоящей над оврагом. От лавочки с горки тропа шла дальше, она проходила через низину около небольшого пруда, а потом опять забирала круто вверх. Там, на другом холме, она огибала кладбище и выходила на улицу, где жили Софья и баба Рая.

Татьяна Ивановна лежала, раскинув руки, у лавочки. Кто-то пощупал ее пульс, констатировав очевидное:

— Мертва, надо полицию вызывать.

Софья посмотрела на покойницу. Глаза ее были широко открыты, лицо — слегка румяным, а изо рта на землю капала слюна.

— Сердце не выдержало, — сказал Прохор, стянув с себя кепку.

— Да, — грустно согласилась баба Рая, — Анжела, позвони ее детям.

Этой ночью село не спало, люди разошлись по домам, опасаясь новых поджогов. Софья тоже была вся на нервах, поэтому уснула только к утру.

Она проспала дольше обычного, около одиннадцати дня девушка проснулась, решив, что, пожалуй, у нее есть пара часов, чтобы вернуть свою жизнь в привычную колею. Девушка умылась, выпила чашку кофе и забралась на крышу веранды, решив до обеда немного позагорать. Софья включила радио и поставила его рядом со своим ковриком. Из динамика чуть слышно лилась спокойная музыка. Накрыв лицо платком, девушка глубоко вздохнула и представила себе деревушку вдалеке, простые бревенчатые дома и покосившийся плетень с подсолнухами за ним. Этим летом она хотела рисовать подсолнухи. «Где бы их еще найти, эти подсолнухи», — рассуждала она. В этот момент Софья уловила легкое шуршание гравия, она сняла с себя платок, села.

Около калитки остановился высокий мужчина. Он ее не видел, но явно слышал звуки радио, хотя и не мог понять, откуда они идут.

— Здравствуйте, — сказала Софья, выдавая свое местоположения.

Мужчина поднял взгляд. На вид ему было за тридцать, рост как минимум метр девяносто. Он был крепкого спортивного телосложения, одет в джинсы и футболку, а за плечом висел черный рюкзак.

— Привет. Взрослые дома есть?

Софья недовольно скривилась. Девушка встала в полный рост, спустилась по лестнице, надела ситцевое платье.

— Вы заблудились? — спросила она, подойдя к калитке.

— Нет.

Мужчина достал удостоверение, и Софья привстала на носочки, чтобы посмотреть в него.

— Следственный комитет, — коротко сказал мужчина.

В удостоверении было написано, что зовут его Валерий Павлович Серов, он — следователь по особо важным делам.

— Вы можете поговорить со мной.

— Обязательно, но только в присутствии взрослых.

— Мне двадцать один. И я тут одна.

Валерий с минуту смотрел на нее. Не верилось, что ей двадцать один, ну, максимум лет шестнадцать.

— Дайте мне ваш паспорт.

Софья вздохнула и открыла калитку.

— Ладно, проходите.

Она проводила мужчину на широкую открытую веранду, на которой по обе стороны от прохода в дом стояли два плетеных кресла.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — показала Софья на одно из кресел, — сейчас принесу паспорт.

Валерий садиться не стал. Когда девушка ушла в дом, он решил немного осмотреться. Это была чисто профессиональная привычка, ведь по окружающей обстановке можно составить некоторое представление о человеке.

Веранда находилась в идеальном состоянии, дощатый пол покрашен коричневой краской, столбики были чуть темнее. В углу стояло что-то плоское накрытое простыней. Валерий нагнулся и приподнял ткань, под ней он обнаружил несколько холстов. Одни были закончены, к другим только прикоснулась рука художника. Он присел на корточки, всматриваясь в пейзаж. На картине было изображено поле, с перекатывающейся от ветра травой. Оно уходило ввысь, в полуденное небо, спрятавшееся за горами белых облаков. Цвета пейзажа были не яркими, автор стремился передать естественность природных красок. Легкое дуновение ветерка, и ему на мгновение показалось, что трава на холсте пришла в движение, он почувствовал аромат летних трав, на который до этого и внимания не обращал. Безмятежность — вот какое ощущение вызвала у него эта картина.

Мягкий голос девушки вывел его из задумчивости.

— Вот, паспорт.

Валерий посмотрел на девушку.

— Ваша работа?

Софья кивнула головой и села в кресло. Валерий занял место напротив, открыл документ. Софья Андреевна Чижова, по паспорту ей действительно только что исполнился двадцать один год. Валерий достал из рюкзака диктофон.

— Вы не против, если я запишу наш разговор?

Софья жестом головы показала, что не против.

— Софья Андреевна, расскажите о той ночи, когда горели дома и погибла Татьяна Ивановна.

Софья подняла руку, потеребила русые волосы, слегка отливающие медью, потом заправила выбившуюся кудрявую прядку за ушко и опустила взгляд вниз.

— Я увидела всполохи огня около десяти вечера. К магазину подошла тогда, когда там уже работала бригада пожарных.

— Сколько человек там было, пимерно?

— Точно сказать не могу, около сотни.

— Посторонние?

— Я не всех знаю, ко многим приезжают гости, поэтому скажу, что были незнакомые мне люди.

— Татьяну Ивановну вы видели на первом пожаре?