Приманка на кровь
Шрифт:
– - Для некролога, значит, -- горько усмехнулся Воробьев, -- что же! Пожалуйста. Выпьем поначалу только. Мадерцы угодно? Напоследях! Эй, милый друг, бутылочку мадерцы!..
Дым носился по комнате клубами, шары щелкали, раздавались возгласы, все это заглушил шум оркестра, а Вихрястый, склонив над столом голову, быстро писал под тихий говор Воробьева, и казалось, что он водит по бумаге не карандашом, a носом...
III.
Воробьев
– - Вот спрашивали, что нового, -- обратился он к жандармскому ротмистру, -- а сами подле самой этой новости толклись да не узнали!
– - Что такое?..
– - А исповедовался мне сейчас господин этот, Воробьев, содержатель цирка. Он же и Гаэтано...
– - Это, который на трапеции?..
– - Он самый!.. А вы не знали, -- победоносно сказал Вихрястый.
– - Так вот: послезавтра его прощальный бенефис с "прыжком дьявола!" А знаете, почему "прощальный"? Что это за "прыжок дьявола", а?
Вихрястый вытер жирные губы краем скатерти, встал от стола и, понизив голос, сообщил тайну Воробьева.
– - Врешь!
– - воскликнул ротмистр.
– - Люди не врут, говоря такие вещи, -- строго сказал Вихрястый и прибавил, -- руки трясутся, голос дрожит, водки два графина выкачал и ни в глазу! Нет, так не врут...
– - То-то он сидел такой грустный!
– - с чувством произнес белобрысый чиновник.
– - Ах, черт возьми!
– - сказал ротмистр, -- это не миногу съесть! Пойду, обязательно пойду! А! Башкой вниз!..
– - Крак-к!
– - крикнул Вихрястый, выразительно стукнув кулаком по ладони.
– - Здорово!
– - сказал еще раз ротмистр и обратился к белобрысому: -- ну, еще одну на контру!..
Вихрястый выскользнул из биллиардной и пошел по залам, то здесь, то там присаживаясь к занятому столику.
И тотчас почти, едва он садился, раздавался возглас:
– - Да врешь!
– - Такими вещами не шутят...
– - слышался голос Вихрястого...
* * *
– - Акцизный надзиратель Фишкин, вернувшись из "Бристоля" поздней ночью, и, укладываясь в постель подле жены, не побоялся разбудить ее, и, когда она, проснувшись, начала обычное вступление:
– - И избавлюсь ли я от такого мер...
Он быстро перебил ее:
– - В воскресенье в цирке сам хозяин с трапеции башкой вниз лететь будет!
Жена перевернулась набок и с раздражением сказала:
– - Что ты бормочешь? Кто полетел? Куда?
– - Башкой в землю. Крак-к и готово!
– - и Фишкин рассказал последнюю новость.
– - Врешь ты все, -- с недоверием сказала жена.
– - Такими вещами, матушка, не шутят, -- внушительно ответил он.
На другой день, утром, перед началом уроков, угрястый гимназист с жаром передавал всем, что
– - Черт побери, -- сказал носатый гимназист, -- там саженей 10!
– - Двенадцать!
– - уверенно ответил угрястый и убежденно прибавил, -- насмерть!
– - Вес тела, умноженный на скорость падения, -- сказал миловидный блондин, и лицо его вспыхнуло, -- голова вдребезги!
– - Как черепок!
– - возбужденно воскликнул носатый, и ноздри его раздулись.
– - А может быть, это все враки, -- заметил рыжий еврей и шмыгнул носом.
– - Такими вещами, брат, не шутят, -- авторитетно заявил угрястый гимназист.
В акцизном управлении эту новость рассказывал Фишкин; в канцелярии губернатора -- белобрысый чиновник; на вокзале -- жандармский ротмистр, а Вихрястый сидел перед редактором, который из вороха газет ножницами и клейстером составлял свой листок, и говорил:
– - На утро я дам вам крошечную заметку, с намеком, понимаете, а завтра 250 строк! Случай необыкновенный. Я уже все написал, оставил только пробелы... знаете: -- какой костюм, как он ударится, ну и самый кончик. Может быть, не сразу.
– - Ну, ну, -- пробурчал редактор, с ловкостью цирюльника выстригая из газеты 15 строк, -- так вы сдайте в типографию теперь. Завтра, поди, пьяны будут.
– - Хорошо! Только на этот раз, -- сказал Вихрястый, облизываясь, -- три копейки!
Редактор собирался наклеивать "новости" и остановился, держа в руке кисть с клейстером.
– - С ума вы сошли?
– - проворчал он.
– - Исключительная новость!.. У вас с кисти капает. Наброски!..
– - И пусть капает!
– - сердито воскликнул редактор и, вытерев брюки, сказал уже спокойным голосом: -- я вам лучше дам, вместо денег, свои брюки! Вот!
– - Эти?
– - Нет, те в клетку... знаете?
Вихрястый кивнул.
– - Что с вами поделаешь. Так я снесу!
– - Несите!
– - и редактор погрузился в наклейку вырезок, а Вихрястый радостно помчался в типографию...
Вампа с волосами в папильотках, в драной юбке и розовой кофточке, расстегнутой на груди, а Франц Тонти, в брюках и рубашке, с отстегнутыми подтяжками, только что кончили свой незатейливый обед и собрались пить кофе с хлебом, как в коридоре послышались кашель, отплевыванье, тяжелое сопенье и в дверь их номера раздался легкий стук.
– - Пузатый черт, -- шепнула Вампа, вставая, крикнула звонко, -- входите!
– - и быстро шмыгнула за ситцевую занавеску, скрывавшую семейный альков.
В номер, пыхтя и сопя, ввалился толстый и неуклюжий, как носорог, податной инспектор и, сунув Францу руку, тяжело хлюпнулся о кресло.
– - Здравствуйте, здравствуйте, -- прохрипел он, -- а Машенька скрылась. В безбелье, видно! Хо-хо-хо! Выходите, Вампочка!
– - Сейчас с репетиции -- ответил Тонти, -- только что пообедали.
– - Здравствуйте!
– - крикнула из-за занавески Вампа.
– - Сигизмунд, открой пиво!