Примерные девочки
Шрифт:
– Мими, может, все еще дуется? – подала голос Соня.
– Если дуется, значит, у нее дурной характер, и в таком случае пусть переночует в саду, – решила Мадлен. – Тогда поймет, какая разница между теплой клеткой, где есть и вода и семена, и сырым лесом, где нечего есть и пить.
– Бедняжка Мими! – покачала головой Соня. – Как нехорошо злиться!
Настала ночь, дети легли спать, а Мими все не было. Девочки не раз вспоминали о ней вечером и собирались поутру отправиться на поиски коноплянки.
– Может, после этого она перестанет
На следующее утро госпожа де Розбур сама возглавила поисковую экспедицию. Они обошли всю рощу, крича: «Мими, Мими!», но поиски были неудачными. Девочки возвращались назад грустные и исполненные беспокойства.
Вдруг Маргарита, шедшая впереди, подпрыгнула и вскрикнула.
– Глядите, глядите! – она указала на кучку перьев, возле которой валялась знакомая всем голова несчастной Мими.
– Мими! Мими! Бедная Мими, – закричали дети, – тебя разорвал коршун или ястреб!
Госпожа де Розбур наклонилась, чтобы хорошенько рассмотреть перышки и головку. Да, это были останки несчастной коноплянки, павшей жертвой дурного расположения духа.
Девочки молчали, Мадлен плакала. Она подобрала то, что осталось от птички, чтобы похоронить и поставить на могиле памятник.
Когда дети вернулись домой, госпоже де Розбур нетрудно было выхлопотать для них отмену занятий на сегодняшний день ради похорон Мими. Дети вырыли могилку в маленьком садике, сложили туда бренные останки птички, завернутые в тряпочки и ленточки, сверху набросали цветов и засыпали могилу землей. Затем при помощи каменщика они сложили из кирпичей памятник, на котором была следующая надпись (писала Камила, у нее был отличный почерк):
«Здесь покоится Мими, своей ласковостью и миловидностью она радовала хозяйку до того дня, когда погибла жертвой своего каприза. Смерть ее была ужасной, ее разорвал ястреб. Останки Мими, найденные безутешной хозяйкой, покоятся здесь.
Флервиль, 20 августа 1856 года».
Таков был печальный конец непослушной коноплянки.
Глава XIX
Иллюминация
Соня жила в Флервиле около года, а от мачехи все еще не было ни малейшего известия. Девочка не беспокоилась, напротив, это молчание успокаивало ее, Соня втайне надеялась, что мачеха навсегда покинет ее. Ей счастливо жилось с подругами; чем больше жила она с этими примерными девочками, тем лучше становилась, в ней развивались добрые чувства, забытые при жестокой мачехе.
Госпожа де Флервиль и ее друг госпожа де Розбур были очень добры и внимательны к детям, но не баловали их. Постоянно заботясь о счастье и удовольствии своих дочерей, они не забывали об их нравственном воспитании и, делая их счастливыми, учили их быть добрыми и готовыми забывать о себе для счастья других. Пример матерей действовал на детей, в том числе и на Соню.
Однажды госпожа де Флервиль вошла к Соне с листком бумаги в руках.
– Соня, – сказала она, – вот письмо от твоей мачехи.
Соня вскочила со стула, покраснела, потом побледнела. Она опустилась на стул, закрыла лицо руками и с трудом удерживалась от слез.
Госпожа де Флервиль, видя ее волнение, поспешила успокоить девочку:
– Бедняжка Соня, ты, верно, думаешь, что мачеха вернется и возьмет тебя. Не беспокойся, она, напротив, пишет мне, что ее отсутствие продлится неопределенное время. Она сейчас в Неаполе, где вышла замуж за какого-то польского графа Благовского, и одним из условий брака постановлено, что ты с ней жить не будешь. Поэтому мачеха просит поместить тебя в какой-нибудь пансион.
Соня покраснела и умоляющими, испуганными глазами смотрела на госпожу де Флервиль.
– Если только, – продолжала с улыбкой госпожа де Флервиль, – я не предпочту оставить тебя здесь. Что скажешь, Сонюшка? Хочешь отправиться в пансион или остаться с нами, быть моей дочерью и сестрой твоих подруг?
– Я хочу остаться с вами! – бросилась к ней Соня. – О, будьте по-прежнему добры ко мне, позвольте мне любить вас, как мать, почитать вас, как родной дочери, и стараться быть достойной ваших любви и забот.
Госпожа де Флервиль прижала девочку к сердцу:
– Так решено, милая, ты останешься со мной, будешь мне дочерью, как Камила, Мадлен и Маргарита. Я знала, что ты предпочтешь нас лучшему парижскому пансиону.
– Спасибо, что вы так угадали мои чувства. Я боюсь только, что вам придется много тратить на меня…
– Об этом не беспокойся, отец оставил тебе богатое наследство – хватило бы не на одну тебя, а на десять девочек.
Поцеловав еще раз госпожу де Флервиль, Соня побежала известить обо всем этом подруг. Радость была всеобщая, девочки стали прыгать, танцевать и так кричали от радости, что на шум прибежала Лиза.
– Что это? Господи, что это значит? Танцы, крики! Ну, в другой раз я буду поумнее, кричите сколько угодно, не прибегу. Только я еще ни разу не слышала, чтобы дети кричали подобным образом!
– Если бы вы знали, Лиза, какое счастье! – прыгала Маргарита. – Потанцуйте с нами. Какое счастье! Какая радость!
– Да в чем дело? К чему мне плясать? Объясните же.
– Соня останется у нас навсегда, навсегда! Госпожа Фичини вышла замуж. Ха-ха-ха! Она теперь замужем, она теперь графиня Благовская! Они не хотят брать Соню… Какая радость! Какое счастье!
И снова начались пляски, прыжки, крики еще сильнее. Лиза тоже присоединилась к детям, и поднялась такая суматоха, что весь дом сбежался узнать, что за шум. Всех обрадовала новость, потому что Соню в замке любили и жалели, что у нее такая злая мачеха.
Наконец дети устали плясать, и все четверо повалились на диван. Няня устала не меньше их.
– Ну, дети, – сказала она, – знаете ли вы, что во время больших празднеств зажигают иллюминацию? Сделаем же и мы сегодня иллюминацию в честь Сони.