Примите женщину как есть
Шрифт:
Не видим же мы множества вещей,
Воды, к примеру, в солнечной пустыне.
Но каждый знает, чем обязан ей,
И держит про запас в своём кувшине.
Нельзя же утверждать, что Бога – нет,
Не видя его где-то рядом с нами.
Конечно, в жизни нашей много бед,
Но мы должны же что-то
Шутки сознания
Чего-то хочу!
А чего – не понять?
Не ясные цели,
Не ясность задач…
К чему-то стремлюсь,
А к чему – не пойму?
Как будто плутаю
В тумане, в дыму.
Хочу веселиться
И тут же грустить.
Хочу я забыться
И тут же любить.
Хочу вольной птицей
Взлететь к облакам.
Хочу, чтоб связали
Меня по рукам.
Могу восторгаться
Травинкой подчас.
Могу разрыдаться,
Как плачу сейчас.
Весна будоражит —
Кровь в жилах бурлит,
Но, видно, душа моя
Попросту спит.
Наверное, всё,
Что со мной происходит,
Я вижу во сне.
И всё это проходит…
Тогда почему
Не проснусь я никак?
Зачем кто-то шутит
С сознанием так?
Кукушка
Заметалась кукушка по лесу:
Не проспать бы? Весна уж пришла!
Прогнала она мужа – повесу,
А гнезда для яйца не нашла.
Поумнели её все соседки —
Караулят семейный очаг.
Уж на что трясогузки – кокетки,
Но и те гнёзда все сторожат.
Подложить им яйцо невозможно,
А
День-другой потерпеть ещё можно,
А потом что? Садись и замри…
А потом… согревай эти яйца…
Муж не будет кормить… улетел.
Водку пьет на поляне у зайца
И плевать он на сына хотел.
И сама она, надо признаться,
Не готова свой быт поменять.
Не успела она налетаться
И любовь не сумела познать.
Да кому сейчас сына подбросишь?
На дворе двадцать первый уж век.
Подержать лишь яйцо – не упросишь,
А не то, что – пустить на ночлег…
Поневоле тут будешь метаться.
Ведь решать надо трудный вопрос:
То ли годы в пелёнках копаться,
То ли бросить яйцо под откос?
И металась она, тяжелея,
Приближая то время, тот миг,
Когда ей, может быть, сожалея,
Но придётся прервать детский крик.
Тут на счастье кукушки – в избушке,
Что построил скворцам человек,
На задворках, у самой опушки,
Обрела она тихий ночлег.
Дом был новым, с дубовым паркетом.
Вот, казалось – живи, да живи!
Но она улетела с рассветом —
Без яйца, что осталось внутри.
Без морали и басня – не басня!
А её я здесь вижу лишь в том,
Что кукушка, всегда есть – кукушка,
Даже если подарят ей дом!
* * *
Ты не только безрассудна,
Ты к тому же и бесстыдна:
Пьёшь, гуляешь беспробудно,
И конца тому не видно.
Ты на всё рукой махнула,
Пропила последний ум,
Совесть в урну запихнула