Приморские приключения Ёжикова и Сомова
Шрифт:
Вот, к примеру, несколько фрагментов из его «Книги воспоминаний», глава ХIII: «…10 лет, проведенных на службе во флоте, открыли мне глаза на многие недостатки нашей морской обороны. Я предоставил Государю все необходимые данные». Он написал служебную записку о «бардаке», творящемся в морском флоте, ознакомил Николая II с ней, тот согласился, ее размножили и разослали всем крупным военачальникам.
Вердикт: его увольняют со службы! И знаете, читатель, по какой причине? Николай II: «Не могу же я позволить моему зятю (Александр был женат на младшей сестре Николая II. – Авт.) подрывать дисциплину во флоте!».
Человек, явно переживающий за боеспособность русского флота, вынужден был умолкнуть. Но пройдет совсем немного времени, и именно Александр Михайлович Романов в 1910 году станет во главе зарождающегося российского воздухоплавания (авиации). Жаль, что поздно.
Идем дальше! Следующий персонаж – генерал Алексей Николаевич Куропаткин (военный министр) – козел отпущения всей русско-японской компании, как принято считать историками. Хм, давайте проверим, так ли это!
Начну с маленького, с его симпатии к восточному наместнику Алексееву: «…это полное ничтожество, гражданский моряк и главное карьерист!». Интересно, а кто же такой Куропаткин?
Информация из интернета: «…Дед его был крепостным. Начал военную карьеру с нуля. Мягким креслам в Генеральном штабе предпочел поля сражений в Туркестане. Хороший военачальник. Незаурядная, разносторонняя и одаренная личность. Заботился о личном составе, офицерах и низших чинах, как в их материальном достатке, так и в благоустройстве военных городков. Уделял большое внимание оснащению и перевооружению Русской армии. Знаменитая винтовка Мосина (7,62 мм), первые пулеметные роты, скорострельные пушки (76 мм) и многое другое.
В быстрой победе над Японией была уверена практически вся верхушка элиты и почти все командование, <…> кроме Куропаткина. Имея на Дальнем Востоке 150 тыс. человек супротив 650 тыс. с японской стороны, трудности в переброске войск и их снабжении, отсутствие единого командования и единых задач, он отчетливо представлял картину будущего сражения. И предупреждал – нужно сначала отступить на север, подкопить силы и только затем… мгновенно наступать! Иначе японцы перебьют всех поодиночке, используя преимущество в живой силе, снабжении и техническом оснащении».
Вот это генерал! Этот «товарищ» уж точно спасет всю русскую группировку от всех бед! Тем более он из команды C. Ю. Витте, который большой противник неразумного подхода в войне с Японией.
Подождите, уважаемый читатель, ратовать за этого полководца-ясновидца. Давайте глубже копнем информацию.
1903 год. Военный министр Куропаткин за казенные, то есть народные деньги прибыл в командировку на Восток с военной ревизией. И что он позже доложил царю? «…Японская армия слаба и малочисленна, народ плохо церковь посещает,… мало молится (?), а крепость в Порт-Артуре выдержит любой приступ врагов!».
Справедливости ради обратимся к другому аналитику и свидетельству той эпохи.
Фрагмент из «Книги воспоминаний», глава ХIII, князя Александра Михайловича Романова: «К черту церемонии! Думал я по дороге к Ники (Николай II. – Авт.): русский Царь должен знать всю правду! Я начал с того, что попросил Ники отнестись серьезно ко всему тому, что я буду говорить. Куропаткин или взбалмошный идиот, или безумец, или же и то, и другое вместе. Здравомыслящий человек не может сомневаться в прекрасных боевых качествах японской армии. Порт-Артур был очень хорош как крепость при старой артиллерии, но пред атакой современных дальнобойных орудий он не устоит. То же самое следует сказать относительно наших Кинджоуских укреплений. Японцы снесут их, как карточный домик. Остается наш флот. Позволю себе сказать, что в прошлом году, во время нашей морской игры в Морском училище, я играл на стороне японцев и, хотя я не обладаю опытом адмиралов микадо, я разбил русский флот и сделал успешную вылазку у Порт-Артурских фортов.
– Что дает тебе основание думать, Сандро (Александр М. – Авт.), что ты более компетентен в оценке вооруженных сил Японии, чем один из наших лучших военачальников? – с оттенком сарказма спросил меня Государь.
– Мое знание японцев, Ники. Я изучал их армию не из окон салон-вагона и не за столом канцелярии военного министерства. Я жил в Японии в течение двух лет. Я наблюдал японцев ежедневно, встречаясь с самыми разнообразными слоями общества. Смейся, если хочешь, но Япония – это нация великолепных солдат.
Ники пожал плечами.
– Русский Император не имеет права противопоставлять мнение своего зятя мнению общепризнанных авторитетов.
…Я вернулся к себе, дав себе слово никогда не давать более советов».
Я, Ёжиков, снимаю шляпу перед здравомыслием и гражданским мужеством Великого князя Александра Михайловича Романова и советую вам, читатель, ознакомиться с его творением, «Книга воспоминаний». Думаю, не пожалеете.
Мукденское сражение, а если точнее сказать, поражение и позорное бегство российской армии, имеющей численное превосходство в живой силе и артиллерии над японцами! Из дневника царя: «…опять скверные известия с Дальнего Востока: Куропаткин дал себя обойти и уже под напором противника с трех сторон принужден отступить. Господи, что за неудачи! Имел большой прием. Вечером упаковывали подарки офицерам и солдатам санитарного поезда Аликс на Пасху».
За все время боев Куропаткин почему-то, даже имея численный перевес (о чем и мечтал), ничего не сделал толкового на полях сражений. Его любимая команда была одна, как у Михаила Илларионовича Кутузова: «Отступаем, братцы»! Если генерал-фельдмаршал Кутузов, отступая, вошел в историю России как победитель, то Куропаткин, извините, читатель, повторюсь, – как козел отпущения! Не думаю, что «безобразовцы» сыграли с ним злую шутку и помешали проявиться ему как боевому генералу. Он сам запутался в выяснениях с адмиралом Алексеевым, сам потерял инициативу, а проще говоря, растерялся и стал выполнять все команды, исходящие от Николая II. Вот на этом он и погорел. Кто же царя винить будет? Наместника Алексеева в суд не вызвали, а кто же царя Николая Александровича осмелится потревожить, а страшнее всего – обвинять в глупых распоряжениях? Думается мне, и послали А. Н. Куропаткина на битву не для подвигов, что там уже делать – и так все ясно, проиграли, а для того, чтобы было на кого все свалить. Подходящая кандидатура. Сам же ревизии проводил, сам подписывал липовые акты о приемке оборонительных сооружений. Так что – «что заслужил, то и получай», ну, в смысле, прозвище. После Октябрьской революции 1917 года генерал Куропаткин отошел от военных дел навсегда, уехал в свою родимую деревеньку Шешурино, построил библиотеку, сельскую школу на свои честно заработанные деньги, где и трудился простым учителем истории до самой смерти! Большевики, немного «причесав», оставили старого генерала в покое, местные жители же оберегали и ценили бывшего главнокомандующего. Ну, что поделать, ну не всем же быть Суворовыми, кто-то же должен быть крайним. Зато генерал Куропаткин царю-батюшке был люб!
1905 год, январь – расстрел рабочих в Питере.
Из дневника царя: «…Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города (?), много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело! Мама приехала к нам из города прямо к обедне. Завтракали все вместе. Гулял с Мишей. Мама осталась у нас на ночь».
Вопросик у меня уже к священнослужителям. С какой поры предводителями и возбудителями общества на Руси стали попы? Ведь православие учит покорности и смирению. И сам человек не вправе выбирать, кто он – раб или сын Божий? Конечно же, не сын! В те далекие годы верующими в России было 95 % населения. Быть атеистом – значило назвать себя изгоем, да и вообще опасно. Что не помешало, однако ж, в 1917 году вдруг большинству населения стать безбожниками. Парадоксы мирские! Может быть, служителю «иуде», попу Гапону кто-то тихонько шепнул в ушко и звонко сыпнул деньжат? Когда-нибудь и это узнаем!