Приморские приключения Ёжикова и Сомова
Шрифт:
Но если власти стреляют в свой народ, требующий улучшения жизни, пусть даже с попом во главе, каково же, было солдатам и морякам за царя-батюшку свои буйные головы класть на войне? Ведь у каждого из них дома остались семьи, родные и близкие.
1905 год. 14–15 мая – Цусимское сражение. Гибель 2-ой морской эскадры (40 кораблей), посланной аж… с Балтийского моря на Дальний Восток в помощь защитникам Порт-Артура.
Из дневника царя: «…Теперь окончательно подтвердились ужасные известия о гибели почти всей 2-й эскадры в двухдневном бою. День стоял дивный, что прибавляло еще больше грусти на душе. Имел три
Цусимское сражение больше напоминало позорное побоище Второй русской эскадры, чем битву, которая пришла на помощь тихоокеанцам ни много ни мало – через семь месяцев пути. Группа тяжелых броненосцев, крейсеров, миноносцев, ремонтных и санитарных кораблей общей численностью около 40 штук, с поломками, частыми остановками с грехом пополам, но преодолела расстояние в 34 тыс. км. Практически совершила кругосветное плавание. На свою погибель! (Для сравнения, длина экватора Земли составляет 40.075 км).
Англия, которая владела большинством пунктов снабжения кораблей по ходу движения, отказывалась впускать русскую эскадру в свои порты! Поэтому всё необходимое – уголь, снаряжение и продукты питания наши моряки перегружали на своем горбу, прямо в открытом море с кораблей снабжения. Тяжелейшие погрузки угля с корабля на корабль в тропическую жару под сорок градусов, а в машинном отделении – температура до семидесяти, жесточайшие шторма, скудное питание – все это не сломило волю русских моряков, уже не блещущих флотской (армейской) дисциплиной. Подготовка боевых кораблей на Балтике к изнурительному переходу оставляла желать лучшего, «все на бегу», и все «тяп-ляп». Снова сработал наш извечный попутчик – «авось».
Вот слова командира броненосца «Император Александр III» Н. Б. Бухвостова: «Победы не будет! Я боюсь, что мы растеряем половину эскадры на пути, а если этого не случится, то нас разобьют японцы. Заодно я ручаюсь, что все мы умрем, но не сдадимся!». Слова его оказались пророческими. Из 900 моряков из его команды ни один не выжил!
Во время похода Второй эскадры матросы и офицеры уже понимали, что «тихо» идут на убой. Шансов на победу было очень мало. Физические силы истощены длинным переходом, психологический настрой перед сражением у моряков был очень слаб, а это уже есть поражение. Но они были вынуждены подчиниться приказу, надеясь опять-таки на чудеса и на Господа Бога. Авось японцы испугаются и запросят мира!
Да! Эти парни уже совершили подвиг, пройдя через три океана и выдержав все шторма и вихри! Но основная задача у них была совсем иная – дать бой врагу. Как? Не знаю! Но, наверное, для этого адмиралы и генералы протирают штаны в Академиях, для этого и получают приличные зарплаты и усиленное питание, чтобы не раскисать в минуту опасности, а отрабатывать сполна полученные от государства высокие зарплаты и привилегии (путевки, например, в дорогие санатории)!
Не стану описывать всё сражение – это и стыдно, и больно. Стыдно за высших командиров: начальника Второй эскадры адмирала Рожественского, прозванного своими же матросами и офицерами «бешеным псом». Уже после войны он признавался: «Будь у меня хоть искра гражданского мужества, я должен был кричать на весь мир – сберегите эти последние ресурсы флота! Не отсылайте их на истребление. Что вы будете показывать на смотрах? (странная мотивировка, я думал всегда, что корабли военные для войны нужнее. – Авт.) Но у меня не оказалось этой нужной искры».
Вот ведь какие чудеса творятся на белом свете – у адмирала искорка не заискрилась во время боевых действий! Ради справедливости напомним
Информация из интернета: «Экспедиция эта очень трудная, но если государь император прикажет ее мне совершить, то я стану во главе эскадры и поведу ее в бой с Японией!». Никто никого не принуждал! Это факт!
А вот психологический портрет Рожественского, описанный очевидцем тех событий Новиковым-Прибоем в романе «Цусима»: «…Болезненно самолюбивый, невероятно самонадеянный, вспыльчивый, не знающий удержа в своем произволе, адмирал наводил страх не только на матросов, но и на офицеров. Он презирал их, убивал в них волю, всякую инициативу…». И каково же было простым матросам и порядочным офицерам (не все же сволочи) плыть под командой такого человека, любителя, кстати, полобызать ручку его императорского величества в нужный момент. Еще один знаковый пример: «…Адмирал, в порыве верноподданнических чувств, нагнулся, схватил царскую руку и крепко прильнул к ней губами, но тут же выпрямился и, желая усилить произведенное впечатление на коронованного повелителя, твердо заявил:
– Вот бы когда нам повоевать, ваше императорское величество» (Новиков-Прибой, роман «Цусима»).
Являясь начальником Главного Морского штаба, а это, извините, ни много ни мало – самый боевой оперативный стратег, мозговой центр, Рожественский всё сделал (?) наперекосяк. Воистину, это про него сказано – «хлеб казенный в Академиях задаром ел». В этом побоище, будучи раненым, он попал в плен к японцам, освобожден, затем благополучно добрался до столицы. Под давлением общественного мнения был отдан под суд Военно-морского трибунала. Полностью признал свою вину. Сам, лично сам, просил для себя смертной казни! Оправдан! Так как был ранен в голову и не ведал, что творит в бессознательном состоянии. Всё по букве закона.
Вопрос: почему так быстро из карьериста и слащавого служаки он превратился в бездарного сатрапа, а близкие сотоварищи, не раздумывая долго, сдергивали один за другим Андреевские флаги со своих «взмыленных тружеников» боевых кораблей. Кого судить? По решению трибунала, Рожественский – ранен, а потому невменяем, а если верить роману Новикова-Прибоя «Цусима», то адмирал хитро притворялся и все соображал, вплоть до того, на какой корабль вовремя перебраться, чтобы спастись. Конечно же, на миноносец «Бедовый», к капитану Баранову, который бросил флагманский броненосец «Князь Суворов» в момент сражения и бежал подальше от снарядных разрывов, который трусливо мчался мимо, не замечая молящих о помощи израненных офицеров и матросов с перевернутого вверх дном и тонущего броненосца «Ослябя». Офицер Баранов вдруг резко забыл о своей боевой задаче – спасать гибнущих людей с уходящих на дно подбитых кораблей. Умело скрываясь за бортами других кораблей, миноносец «Бедовый» не получил ни одного повреждения за все время боя, как и не сделал почти ни одного выстрела из своих пушек по японцам. К кому еще мог обратиться за спасением командующий эскадрой Рожественский, как не к Баранову, своему любимцу и верному слуге, но почему-то проклятому и презираемому своей же командой с миноносца «Бедовый». И когда двухметровый капитан Баранов дрожал, словно кленовый лист, перед раненым командующим за допущенное им предательство и трусость, знаете ли вы, читатель, что спросили спасенные горе-штабисты у него в первую очередь?
Конец ознакомительного фрагмента.