Принц для особых поручений

Мур Джон

Эмили вытащила ногу из стремени и пнула блондинку по голени. Кэролайн снова проигнорировала.

— Нет-нет. Пойми меня правильно. Не то чтобы он хотел видеть меня убитым — ничего подобного. Но он как бы предпочитает, чтобы я находился за пределами королевства и не мозолил глаза народу. Я для него в некоторой степени разочарование. Я не соответствую каноническому образу принца. Недостаточно царственно выгляжу, знаешь ли. Но меня это устраивает. Возможность приобрести полезный опыт и заодно слинять из замка.

Последнюю фразу Хэл произнес таким легким, расслабленным

и беззаботным тоном, какой, по мнению Эмили, и ребенка бы на пять секунд не обманул. Окажись они с принцем одни, дочь волшебницы непременно попыталась бы сказать что-нибудь в утешение.

— Безусловно, — согласилась Кэролайн. — Итак, выходит, у тебя есть два брата. Верно? И они оба красивые? А как они выглядят?

В самом деле, подумала Эмили, кто-нибудь должен приструнить эту девицу.

Она попыталась разъяснить данный вопрос с Кэролайн во время дневного привала. Холмистая дорога утомила лошадей, и Хэл, высмотрев сочный лужок, решил пустить их немного попастись. Пока он расседлывал и чистил животных, девушки в некотором отдалении занялись костром.

Эмили подобрала палку и с нарочитой беззаботностью произнесла:

— По-моему, с твоей стороны не очень-то тактично постоянно напоминать Хэлу, что ты его отвергла.

Кэролайн подняла ветку, сочла ее слишком сырой и отбросила прочь. Ответ блондинки прозвучал безразлично, причем в ее безразличии отсутствовала всякая поза:

— Сомневаюсь, что его это волнует. Он принц, мы простолюдинки. Если бы не заклинание, он бы о нас и не вспомнил.

— А я уверена, что ему обидно, когда девушки предпочитают его братьев.

— Ну, может быть. — Первая красавица добавила еще одну палку к уже собранной охапке. — Я столько времени думала о нем как о лягушке, что теперь мне трудно относиться к нему как к парню. По-моему, хвороста достаточно, как ты считаешь?

— Угу.

Они отнесли свою добычу на поляну и свалили на землю рядом с разложенными одеялами.

— Что ж… и каково было целовать его?

— Кого?

— Что значит «кого»? Хэла!

— Как целовать лягушку.

— Ну, в смысле, когда он превратился. То есть пока он превращался. Окончание поцелуя, когда он превратился обратно.

— Это произошло не во время поцелуя. Я поцеловала его, бросила в воду и потянулась за новой лягушкой — а он тут как тут. Натуральный принц быстрого приготовления.

— А-а. Выходит, ты не знаешь, каково с ним целоваться?

— Думаю, так же, как с любым другим мальчишкой.

— А-а, ну да. Наверное.

Кэролайн остановилась и присмотрелась к темноволосой девушке.

— Ты хочешь сказать, что никогда не целовалась с парнем?

— Я этого не говорила!

— Но ты не целовалась.

— Быть ученицей волшебника совсем не просто, — затараторила Эмили, защищаясь. — Приходится столько учиться! Времени на прогулки и общение почти не остается.

— Слушай, не переживай. В этом нет ничего особенного.

— Мне трудно объяснить. Ты знаешь, что оно приближается, но никогда не думаешь

об этом. А потом начинаешь превращаться в женщину и совершенно внезапно обретаешь новую силу. Полагаю, все девушки хоть в малой степени обладают ею, но у некоторых ее чересчур много. Ты можешь делать людей счастливыми, но, как и любой другой силой, ею можно злоупотребить и сделать людей несчастными. Надо учиться пользоваться ею мудро. Ты знаешь, что наделена великим даром, но иногда он кажется громадным бременем и от него мечтаешь избавиться.

— Я знаю, о чем ты! — пылко согласилась Кэролайн.

— Правда? — удивилась Эмили. — Ты понимаешь, что значит владеть магией?

— Магией? А я думала, ты говорила о… не важно. Давай разжигать костер.

— Ладно. — Дочь волшебницы собрала немного сухой травы и подсунула под нее кусок коры. Затем взяла маленький ножик и кремень из своего мешка и принялась высекать искры. — Так ты целовалась с другими мальчиками?

Кэролайн развеселилась.

— Конечно, с несколькими. Я делаю это не слишком часто. По-моему, жестоко внушать парню какие-либо надежды, если не настроена с ним на что бы то ни было.

— В поцелуе заключена магия, — заметила Эмили. — Думаю, тебе это известно не хуже других. Но поскольку я еще ученица, мне следует проявлять особую осторожность.

— Значит, ты не собираешься целовать Хэла?

Дочь волшебницы обомлела.

— Чего?! Что заставило тебя задать подобный вопрос?

— Ты сама его затронула. Ты, должно быть, думала об этом.

— Разумеется, нет!

— Да ему так и так все равно. Ежели парень — принц, пусть даже и не самый привлекательный, он может получить любых девушек, каких захочет. Могу поспорить, у Хэла было больше девушек, чем ты съела завтраков. Ты стала бы просто одной из длинной вереницы.

— Не стала бы! Я хочу сказать, мне все равно. Откровенно говоря, меня не волнует, что он делает. Я просто поддерживаю беседу.

— Правильно. А костер ты разжигать собираешься или как?

Эмили посмотрела на руки, которые все еще шваркали ножиком по кремню. Искры летели прямо в грязь. Девушка сместилась и нацелилась на растопку.

— Я думала, волшебницам полагается разжигать огонь при помощи магии, — заметила Кэролайн.

— Полагается. Этому нас учат в самом начале. Но я пока ученица, поэтому у меня только учебный допуск. Я ничего не могу делать без сопровождения наставника или хотя бы подмастерья.

— И как тебе можно запретить колдовать самой?

— Магически.

— Да, точно. Пожалуй, в этом есть смысл. Все знают истории об учениках волшебников и неприятностях, в которые они попадали.

— Какие истории?

— Ну, ты же знаешь. Вроде той, про ученика волшебника, который заколдовал метлу, чтобы она натаскала воды из колодца, а расколдовать не смог, и замок затопило.

— А, эту. — Эмили вдруг живо заинтересовалась растопкой и принялась ожесточенно чиркать огнивом по кремню. — Ха-ха. Я тоже слышала эту историю. Как по-твоему, растопка не занимается, потому что сырая?