Принц для Сумасшедшей принцессы
Шрифт:
Огонек встретил меня восторженным писком, когда, покрытая волдырями многочисленных ожогов, я, напрягая последние силы, выползла из расселины вулкана и измученно повалилась рядом с дожидающимися меня вещами. Немного передохнув, я отбрела в сторону и обтерлась снегом, смывая остатки розовой помады Ланса, защитившей меня от губительного дыхания Купели посмертных слез. Растрескавшиеся губы болели нещадно, все тело ломило, мою кожу почти сплошь покрывали пузыри с водянистой жидкостью, а на ладонях вспухли чудовищные мозоли, но все равно – я улыбалась, прекрасно
– Волосы, где же ваши прекрасные волосы, госпожа? – горестно причитал огонек, заполошно мечущийся возле моей вкривь и вкось обкромсанной шевелюры.
– Да гоблин с ними, с волосами, – равнодушно отмахнулась я, закладывая за уши короткие пряди, сейчас едва достигающие плеч и назойливо лезущие мне в глаза. – Руки и ноги в целости-сохранности остались, голова на месте – значит, все хорошо. А волосы и вовсе не беда – отрастут снова…
– Ну и видок у тебя, дорогая! – Неожиданно прозвучавший насмешливый голос застал меня врасплох. – Краше в гроб кладут!
Я сердито подняла взгляд, на всякий случай одновременно нашаривая рукоять меча…
Чуть выше своей головы я обнаружила славное облачко, неподвижно зависшее в сером небе, а на нем, устроившись так же удобно, как на пуховой подушке, в вольготной позе восседал мой давний знакомец – белый Единорог, нахально разглядывающий меня иронично прищуренными глазами…
Глава 7
– Ты за мной подглядывал! – сердито констатировала я, грозя ехидной твари обвиняюще вытянутым пальцем. – Извращенец!
– Да ничего подобного! – уперто заржал жеребец, опуская облачко к самой земле и приглашающе похлопывая по нему рядом с собой. – Поговорим?
Но я демонстративно повернулась к нему спиной, всем своим видом недвусмысленно давая понять – ну уж нет, я с плохо воспитанными личностями не общаюсь!
– Ну подумаешь, посмотрел немножко! – пошел на попятную Единорог, впрочем не выказывая ни малейшего раскаяния. – Что я, не мужчина разве?
– Хм! – демонстративно усомнилась я. – Много там небожители в женской красоте понимают!
– А вот и понимают! – На этот раз Единорог действительно оскорбился всерьез. – У тебя, кстати, вполне есть на что посмотреть. После родов ты стала намного женственнее, жаль, если столь роскошное тело зачахнет без мужской ласки…
– Это ты на что намекаешь! – Я угрожающе выставила вперед обнаженный меч. – Хам беспардонный!
– Кто тут хам? – потрясенно икнул жеребец. – Я хам? Ну знаешь ли, дорогая, твоя наглость переходит все допустимые границы…
Облачко заволоклось серебристой дымкой, а когда она растаяла – передо мной сидел уже вовсе не конь, а молодой симпатичный мужчина с грустинкой во взоре ласковых серых глаз, золотисто-пшеничными волосами и царственной бородкой. Его удлиненное лицо я узнала бы из тысячи других, сразу припомнив и изображения на колодце Пустоты, и плитки у родника в девственной долине Пустоты.
– Логрус! – ошеломленно воскликнула я. – Зачем же ты столь долго скрывал от меня свою истинную сущность?
– Ну – немного виновато развел ладони сверхдемиург, – скучают даже те, кто не имеет души. Мне очень хотелось знать, каких сумасбродств ты еще способна натворить…
– И как, развлекся? – обиженно буркнула я. – Что же вы все так стремитесь превратить меня в свою игрушку?
– О нет, – бурно запротестовал Логрус, – наоборот, я хотел понять, способна ли ты научить этот мир жить самостоятельной жизнью. Ибо кто еще может стать лучшим наставником в подобном вопросе, чем Поправшая судьбу!
Если он хотел мне польстить, то это у него получилось! Я покраснела и смущенно захлопала ресницами:
– И теперь ты предлагаешь мне себя?
– Что? – Он посмотрел на меня недоуменно расширенными глазами, а затем ойкнул и расхохотался, словно мальчишка, безудержно и заливисто. – Нет, дорогая! Хотя не скрою – я немало пленен твоим обаянием и храбростью. Намазать цепь охлаждающей помадой… М-да, тебя не зря называют сумасшедшей! – Он восхищенно прищелкнул языком. – Бесподобный поступок!
– Тогда о какой мужской ласке ты говоришь? – нетерпеливо перебила я, замирая от волнения.
– О Генрихе, милая девочка! – Логрус сконфуженно потрогал пальцами свои целомудренно зарумянившиеся щеки. – Пророчество надобно исполнить: ты должна с ним, – он выразительно сложил ладони и с намеком потер их одну об другую, – ну, в общем, сделать это самое… Поверь, сие эротическое деяние чрезвычайно важно для всего наземного мира…
– Никогда! – холодно отрезала я. – Я любила и продолжаю любить Астора. А с бароном де Греем, если он тебе так приглянулся, можешь сам… – И я ввернула на редкость скабрезное словечко, нимало не заботясь о том, что подумает обо мне великий демиург.
Логрус брезгливо поморщился:
– Ну зачем так грубо-то сразу? Не любишь Генриха – значит, не любишь, делов-то! – Его излишне спокойные интонации вызывали у меня сильнейшие подозрения в неискренности демиурга. – Сама все поймешь со временем!
– И не собираюсь! – мрачно набычилась я. – Отдавай мне Астора, немедленно!
Логрус проказливо показал мне пальцы, сложенные в откровенно издевательскую фигуру, и гаденько хихикнул:
– А если не отдам?
– Весь мир по кирпичикам разберу! – мстительно пообещала я, угрожающе поигрывая желваками. – Да, кстати, еще и Эткина верни в придачу!
– Ну и обнаглела же ты, девушка! – вовсю веселился Логрус, падая на спину, хохоча и брыкая ногами в простых кожаных сандалиях. – До беспредела! Может, поторгуемся?
– Запросто, – согласилась я, заодно припоминая, который уже по счету раз со мной пытаются заключить похожую сделку. – Чего тебе нужно?
– Да вот нужно бы кое-что, но только у тебя этого нет, – мгновенно поскучнел Логрус.
– И что это за штука?
– Не штука, – с печалью в голосе пояснил сверхдемиург, – а душа – обычная человеческая душа…