Принц для Сумасшедшей принцессы
Шрифт:
– Задира! – ласково пожурила я, мизинцем поглаживая по-кошачьи мурлыкающий шарик теплого света, доверчиво прильнувший к моей руке. – Зачем ты связался с этими заблудшими душами?
– Они – преданнейшие слуги демиургов, – обстоятельно докладывал малыш, – стерегущие путь к Купели с мертвой водой. Я сумел найти дорогу, но неосмотрительно попался им на глаза, и они сумели меня выследить. И если бы не вы, госпожа…
– Понятно, – нежно успокоила я разволновавшегося малыша. – К счастью, все твои беды остались в прошлом. Ты проводишь меня в нужное место?
Огонек интенсивно запульсировал, выражая согласие. Я наспех перекусила хлебом с сыром и, посадив на плечо своего отважного поводыря, тронулась в дальнейший путь.
– Там. – Светлячок возбужденно
– Пройти над самым пеклом… – недоверчиво хмыкнула я, с опаской косясь на капли лавы, взлетающие над кратером вулкана. – Однако!
Огненное озеро представляло собой гигантскую воронку, источающую нестерпимый жар и смрад. Поверх жерла протянулся хлипкий мостик, перекинутый от одного края вулкана до другого и состоящий из четырех длинных титановых цепей, две нижние из которых служили опорой для гнилых досок пешеходного покрытия, а две верхние – представляли собой гротескное подобие ходящих ходуном перил. Вся эта древняя, рассыпающаяся в труху конструкция выглядела отвратительно ненадежно и не вызывала ни малейшего желания ступать на нее хоть носочком левой ноги. Но разве у меня имелся выбор? Я ненадолго задумалась… Получается, что даже если я и сумею перебраться на другою сторону жерла, то там мне сразу же придется столкнуться со вторым вулканом, в глубины которого мне и предстоит спуститься… Ну и задания, гоблин меня забери, одно другого хлеще! Я внимательно оглядела опорные, вкопанные в землю столбики, к коим и крепились цепи, а затем достала Нурилон и перерубила одну из них, лишая себя левого перила. Цепь тут же отделилась от опоры и упала на доски.
– Зачем? – недоуменно пискнул светлячок. – Теперь вам станет намного затруднительнее перемещаться по мосту!
Я невесело рассмеялась, отдавая должное его здравомыслию, и, держась за оставшийся целым поручень, упрямо бросила очередной вызов судьбе, ступив на мост…
Восходящие потоки горячего воздуха, поднимающиеся из недр вулкана, создавали практически непреоборимую турбулентность, завивающуюся в смертельный штопор и грозившую сбросить меня с шатких, разламывающихся под ногами дощечек. Да, наверно, когда-то этот мост и считался достаточно прочным, но те времена давно канули в Лету, намереваясь отправить туда же и безрассудную меня… Стоило мне только поставить ногу на какую-нибудь доску, как она сразу же рассыпалась в труху, заставляя меня бессильно скрежетать зубами. Огонек у меня на плече прекратил свою нервную возню и пугливо замер, не издавая ни звука, ни шороха. Мы медленно ползли по цепям, ежеминутно рискуя сверзиться вниз и погибнуть в волнах раскаленной лавы. Не знаю, чья добрая рука хранила меня в этом страшном испытании и как долго оно длилось, но в конце концов, мокрая от пота и обожженная летучими искрами, я в изнеможении повалилась на упоительно холодную землю, сипло отдуваясь и выкашливая из горла остатки сернистых газов. Я последней сумела пройти над Огненным озером, напрочь доломав остатки моста. Пути назад отныне не существовало!
Купель посмертных слез оказалась даже не вулканом, а скорее глубокой, узкой расселиной, отвесно уходящей в недра сплавившейся от жары почвы. Лезть внутрь было форменным безумием и явным самоубийством. Я приблизила свое закрытое маской лицо к провалу, пытаясь представить, сколько продержусь в этой геенне огненной, прежде чем изжарюсь заживо и, проследовав давно проторенной дорожкой, эффектно отбуду в чертоги бабушки Смерти, на сей раз изрядно обгорелая и закопченная. Честно говоря, мне вовсе не улыбалось пускать коту под хвост (да простит меня бабушкин любимец за столь вольное сравнение) все достигнутые к нынешнему моменту успехи и начинать все сызнова, повторно карабкаясь на Радужный уровень. Таким образом, требовалось срочно придумать что-то экстраординарное – вывернуться наизнанку, но добыть-таки мертвую воду, самой оставшись при этом живой и невредимой. Я кисло улыбнулась импровизированному каламбуру. Ха, а кто обещал, что будет просто?
Подготовка к любому мероприятию всегда складывается из трех взаимосвязанных этапов: анализа имеющихся фактов, моделирования предстоящих действий и оценки их ожидаемых последствий. Причем для непосредственной реализации рекомендуется выбирать вариант, обещающий максимально щадящие постэффекты и не наносящий вам физического ущерба или морального вреда. Но это в теории, а на практике – у нас имелся раскаленный вулкан и полнейшая невозможность его охлаждения… Стоп! Я чуть не запрыгала от радости, случайно набредя на столь очевидный вывод: если нельзя охладить вулкан, то, значит, нужно понизить температуру того, что придется опустить внутрь жерла… И кажется, у меня имелось спасительное средство!
Я провела ревизию содержимого своих карманов, тщательно разглядывая наличные запасы. Сразу же отложила в сторону пару кинжалов и запас метательных звездочек, томик Хроник Бальдура, подарок Единорога и скомканный платок Марвина… Так, а вот это уже интересно – на моей ладони нарядно поблескивал сиреневый футлярчик с губной помадой, сунутый мне на прощание кокетливым Лансанариэлем. Я уже и раньше наслушалась немало восторженных отзывов о сем чудесном творении нашего скромняги некроманта, с которым зацикленный на косметике полуэльф носился, будто с писаной торбой. Мол, раритетная штучка – бесконечная и губы охлаждает до состояния льда! А зачем, спрашивается, их охлаждать-то? Наверно, только наш прибабахнутый полукровка способен добровольно записаться в обмороженные губошлепы! Ну да боги с ним, мне этих заморочек не понять. Я открыла футлярчик и вывернула аккуратный столбик розовой помады. Она даже пахла чем-то кошмарно холодным, а уж стужей от нее тянуло – почище чем от высокогорного ледника… Я счастливо ухмыльнулась, заговорщицки подмигнула оторопело замершему светлячку, ссадила его на рукоять воткнутого в землю Нурилона и принялась за дело…
Я вытянула с моста обрубленную цепь, одним концом так и оставшуюся прикрепленной к опорному столбику, предпочитая не думать о том, что произойдет, если крепление не выдержит моего веса. Старательно, звено за звеном я обмазывала длиннющую цепь волшебной розовой помадой, а затем разделась догола и извозилась ею сама – с головы до пят, заледенев чуть ли не до смерти. Любимая косметика Ланса оказалась воистину термоядерной штукой, доведя до того, что у меня зуб на зуб не попадал от холода. При себе я оставила только подаренный Логрином флакончик, оплетенный в серебро и предназначавшийся для хранения мертвой воды, да еще дагу Алатору в напоясных ножнах. А затем я опустила покрывшуюся инеем цепь в расселину и полезла по ней вниз, стараясь тщательно контролировать свои плохо гнущиеся, почти одеревеневшие от мороза пальцы…
Титановая цепь вертко скользила под моими ладонями, намокшими от испаряющейся из-за жары помады. Я с превеликим трудом протискивалась между каменными стенами узкого лаза, до крови обдирая локти и колени. Температура внутри жерла вулкана оказалась настолько высокой, что при каждом вдохе раскаленный воздух обжигал мне гортань так, будто я глотала расплавленный металл. Мои брови и ресницы тлели, губы пересохли и потрескались, но я упорно перебирала звенья цепи, метр за метром приближаясь к потаенным глубинам Купели.
И все-таки – цепи не хватило… Я зависла на самом ее конце, стараясь не расплакаться от разочарования и тщетно напрягая отказывающиеся соображать мозги, превратившиеся в бесполезную, размягчившуюся от жары массу. Я безрезультатно протягивала руку, крепко ухватив раскупоренный флакон за удерживающую его цепочку и пытаясь дотянуться до вязкой массы, вяло бултыхающейся на дне Купели. До нее оставалось еще около полуметра. И тогда, словно придя извне, во мне родилось удивительное воспоминание: Астор играет моими длинными волосами, обматывая их вокруг собственной шеи и создавая некое подобие любовных уз, должных соединить нас в одно нерасторжимое целое… Я осененно вскрикнула, выхватила Алатору и безжалостно отсекла свои волнистые локоны, а потом скрутила из них тонкий жгут, привязав его к цепочке флакона. Опущенный вниз сосуд погрузился в черную жижу, зачерпнув некоторую толику мертвой воды, состоящей из пепла сожженных человеческих тел. Я закупорила флакон и заторопилась обратно, стремясь побыстрее выбраться наружу.