Принц и нищая
Шрифт:
Ольга Игоревна придала лицу умоляющее выражение:
— Игорек, сынуля, ну помоги своей слабенькой маме!
Игорь тяжело вздохнул и согласился:
— Ладно, полгода потерплю. Только избавьте меня от обязанности сидеть рядом с вами за одним столом.
Глава 17
Хотя Матвейчук и пообещал вернуть деньги, однако Михайлов решил не сидеть, сложа руки, а поискать какой-либо выход.
Первым делом он прикинул, сколько в фирме осталось средств. Их оказалось немного.
Конечно, на этих средствах Михайлов мог бы протянуть еще месяца три, дожидаясь, когда Матвейчук вернет деньги. Но вот в то, что он вернет деньги, у Михайлова веры как раз и не было. Чудес на свете не бывает. Поэтому ему стало ясно, что с бизнесом на этом покончено, и фирму пора закрывать.
Он еще раз посчитал, и убедился, что денег хватало на то, чтобы рассчитаться с увольняемыми сотрудниками как положено, а не по закону. По закону… Каждая фирма кроит на налогах, и официально не показывает истинную зарплату. Поэтому по закону им будут причитаться крохи. А так — Михайлов выдаст полную зарплату. И это уже было хорошо, — по крайней мере, обиженных на него не будет.
Михайлов подумал, — «ну, а если, все же произойдет чудо, и Матвейчук вернет деньги, то с деньгами будет несложно оживить фирму».
Приняв решение, он тут же пригласил сотрудников в свой кабинет. Их было несколько человек.
Как только они расселись, он поднялся, и произнес небольшую речь.
— Я думаю, что вы догадываетесь, с какой целью я вас собрал. У меня для вас есть две новости, — хорошая и плохая.
На этом сообщение закончилось. Михайлов сделал многозначительную паузу и, в заключение столь лаконичной речи, задал вопрос:
— Итак — с какой начинать?
Когда человеку предлагают такую дилемму, он понимает, что ничего доброго ближайшее будущее ему не сулит. Поэтому в кабинет сразу поднялся шум.
Михайлов понимал, что, при такой постановке вопроса, люди обычно предпочитают сначала плохую новость, хорошую оставляя на потом. Тем самым они оставляют себе надежду на хэппи-энд. Людям всегда нравится хэппи-энд, какой бы история страшной ни была.
На тот счет Михайлов любил вспоминать старинный детский анекдот.
Наступает осень. Мамонты уходят на юг. Вождь первобытного племени собирает свое племя и объявляет: «Народ, у меня есть для вас два объявления: хорошее и плохое. С какого начать»? Народ естественно требует начать с плохого. Вождь начинает с плохой вести: «Наступает зима, мамонты ушли на юг, есть будет нечего, придется жрать дерьмо». Народ ввергнут в печаль, но вскоре приходит в себя и требует хорошую весть. Вождь говорит и хорошую весть: «Но дерьма у нас много!» Хэппи-энд!
Михайлов был уверен, что такое же произойдет и сейчас. Поэтому, дождавшись, когда шум немного стихнет, он поднял руку и объявил:
— Итак, плохая новость. По известной вам причине, я принял решение закрыть фирму. Поэтому вы все будете уволены.
Дальше все пошло по обычному сценарию, — народ ввергся в печаль. Началось обсуждение вести, — разумеется, эта новость никому не нравится, — работу сейчас найти очень тяжело. Но вскоре кто-то вспоминает, что существует и вторая, хорошая часть объявления. Все требуют ее объявления.
«Что ж, получайте!» — подумал Михайлов после небольшой паузы и сказал:
— Денег на счету предприятия нет, но у меня есть небольшой резервный запас, поэтому я рассчитаюсь с вами по зарплате, как положено. Сполна.
Это несколько смягчило горечь первой части объявления.
«Хэппи-энд!» — подумал Михайлов и отдал главному бухгалтеру деньги для выдачи сотрудникам, а сам во избежание лишних разбирательств заперся в кабинете.
Он чувствовал себя, как капитан на «Титанике», который скоро и неумолимо идет ко дну. Он молча наблюдал за происходящим, но уже ничего сделать не мог.
Впрочем, мог! Известить своих друзей о гибели и отдать последние почести.
Пока за дверями шумели, получавшие последний расчет работники, Михайлов принялся неторопливо обзванивать по телефону друзей.
Говорил с ними по отработанному, на первых звонках, плану, — сначала обсуждал здоровье и погоду, а затем сообщал, что закрывает фирму, и потому звонить ему на рабочий телефон не стоит.
Все принимали информацию к сведению, и ни один не поинтересовался, что же случилось у Михайлова. И, разумеется, ни один даже не заикнулся о помощи.
Друзья познаются в беде. Короче, в основной массе это как раз тот самый хлам, что тянет нашу жизненную ладью ко дну.
Вскоре Михайлову надоело звонить глухим, и он оставил телефон в покое, и стал смотреть в окно на проезжавшие мимо машины.
От этого увлекательного занятия его отвлек осторожный стук в дверь. Михайлов подождал немного, стук повторился, и тогда он, тяжело вздохнув, открыл дверь.
Это была главный бухгалтер. Заглядывая зачем-то за плечо Михайлова, она доложила, что расчет с увольняемыми сотрудниками закончен, и поинтересовалась:
— А как мы будем закрывать фирму?
Не дожидаясь ответа, она начала было рассказывать о том, какое это хлопотное и долгое дело, очевидно, она рассчитывала получить за закрытие фирмы дополнительное вознаграждение, но Михайлов был не в настроении выслушивать ее глупые рассуждения.
— Вера Григорьевна, — бесцеремонно прервал её он, — если бы не ваша глупость и вы не выдали Матвейчуку документы на получение машин, то все было бы хорошо. Сидели бы в теплом кабинете и получали хорошую зарплату. А теперь…
Михайлов окинул главного бухгалтера оценивающим взглядом. Годы не украсили ее, желтое лицо украшали многочисленные морщины.
Михайлов подумал, что на вид она выглядит на все шестьдесят лет.
— Какой у вас возраст? — ехидно поинтересовался Михайлов.
— Пятьдесят один, — сказала она, удивляясь вопросу.