Принц и нищенка
Шрифт:
– Какое он имеет право?! – искренне возмутилась Зоя Терентьевна. – Произвол!
– Вот именно, произвол, – согласился мужчина с активной жизненной позицией. – И мы поставим предел этому беспределу! Присоединяйтесь к нашему общественному движению!
– Присоединимся, – пламенно пообещала Зоя Терентьевна. – Как только разберемся со своим произволом. Сами понимаете, Василь Васильевич, я не могу оставить девочку без приличного жилья.
– Кстати, о вашем деле, – вспомнил Василий Васильевич. – Значит, так. «В соответствии со статьей 85 Жилищного кодекса РФ выселение граждан из жилых помещений
– Понятно, – кивнула Зоя Терентьевна.
– «Согласно статье 86 Жилищного кодекса РФ гражданам, проживающим в жилом помещении по договору социального найма в доме, который подлежит сносу, должно быть предоставлено другое благоустроенное жилое помещение». Это тоже понятно?
– Угу.
– И что мы имеем? – сдвинул брови юридически подкованный мужчина.
– Чумкин тупик, – охотно ответила Юлька, делясь напастью, – дом номер тринадцать, квартира тринадцать. С подселением.
Голубцов никак не отреагировал на ее слова и продолжал:
– Идем дальше. «Расселение собственников жилых помещений осуществляется путем заключения предварительного и (или) основного договоров с инвесторами или Департаментом муниципального жилья и жилищной политики». Договор подписывали?
– Нет! – хором ответили выселяемые.
– Это хорошо, – обрадовался Василий Васильевич. – Это вселяет надежду.
– Вселите нас в приличные квартиры, – попросила Зоя Терентьевна.
– Учетная норма жилья в нашем регионе на одного человека, правда, х-м, м-да… Но социальная программа переселения из ветхого жилья должна работать!
– Безусловно, голубчик! – воскликнула радостно Зоя Терентьевна.
– Следовательно, мы должны организовать ее поддержку. – Голубцов поднял палец вверх.
– Каким образом? – поинтересовалась Юлька.
– Проведем пикет в поддержку граждан из ветхого фонда.
– Замечательно, – обрадовалась Зоя Терентьевна. – Только провести нужно обязательно сегодня, а то эти буржуазные сволочи готовы взять нас с Юлией штурмом.
– Не посмеют, – заявил Голубцов и заторопился. – Значит, так, сейчас я побегу к озеру, проведем акцию устрашения там, затем тем же составом прибежим к вам. Но пасаран!
– Что? – не поняла Юлька.
– Они не пройдут, и наши не сдаются! – пояснил борец за права обездоленных.
– Но пасаран! – сжала худой кулачок Зоя Терентьевна. – Мы ждем.
Василий Васильевич энергично потряс руку Юльке, затем Зое Терентьевне, пожелал им не терять присутствия духа и выбежал из комнаты.
– Замечательный мужчина, – заметила старая дама. – Мы с ним когда-то преподавали в одной школе. Помнится, он вел природоведение. Сразу согласился помогать, и заметь, Юлия, совершенно безвозмездно. Мы должны быть этому рады, наши стесненные обстоятельства не позволяют нанять солидного адвоката, а дело неизменно катится к суду.
– А если он с пикетчиками опоздает?! – взволнованно спросила Юлька, подбегая к окну. – Зоя Терентьевна, он рукой машет и на велосипед садится. Легко ли ему крутить педали в таком преклонном возрасте?
– Ах, Юлия, дай, и я ему махну, – взволновалась
Юлька ничего не сказала, потому что в этот момент увидела, как во двор коттеджа Степанцова въехали иномарки, откуда выгрузился он сам, роковая брюнетка и… Юлька обомлела! И их дети! Степанцов глубоко женат! У него жена и двое маленьких мальчишек, оба вылитые Степанцовы. А она-то губы раскатала… А она-то понадеялась… Вот, пропасть между ними все растет и растет, и никто больше не сделает через нее шаг навстречу. Юлька не какая-нибудь вертихвостка, чтобы оставить детей без отца. Она не отобьет чужого мужа! Как жаль-то, что он женат…
– Дай! Дай! Дай!
Юлька всхлипнула. Дети бегали вокруг Сергея и что-то просили. Милые мальчишки, за ними нужен глаз да глаз. Брюнетка тут же собрала их в кучу и втолкнула в открытую дверь дома. Лихо она с ними расправляется, как прирожденная мать многодетной семьи, тоскливо подумала Юлька. А у Степанцова вид несколько растерянный. Ох, с каким виноватым выражением лица он смотрит на Юлькины окна!
Юлька отпрянула за занавеску.
Еще бы ему не быть виноватым! Навешал бедной девушке лапши на уши. А он разве вешал? Конечно, вешал! Мог бы прямо сказать: дорогая Юлия, на меня даже не рассчитывайте, я давно и безнадежно женат. У меня двое детей, и все мальчики.
Как будто, если бы у него были все девочки, от этого что-то изменилось.
Сергей бросил взгляд на окна соседнего дома и ввалился в дверь следом за Валерией с детьми. Он шестым чувством понял, что сегодня случится нечто страшное, если не удастся поговорить с Ромашкой. Еще подумает, что эти вредные дети – его?! Нужно было с самого начала предупредить ее, что он не женат. Но кому это нужно? Ромашка с презрением отвернулась, когда он замешкался с ответом на ее вопрос. Нужно было сказать, что он поддержит ее в любом случае. Если этот случай будет в рамках законности, конечно. Ага, вот он уже определяет рамки их отношениям. Но у них нет никаких отношений! И вообще, в его доме обворожительная женщина, готовая выполнить его любой каприз…
– Хочу!
– Хочу!
И дети. Как он забыл об этих аверкинских оглоедах!
– Сейчас я их утихомирю, Сережа, – с мстительной улыбкой на устах пообещала Валерия.
И Сергей отчего-то сразу ей поверил. С такой улыбкой можно приструнить любых детей, даже тех, которые знать не знают, что такое гестапо времен Второй мировой войны. Ему стало неуютно, и он поспешил на кухню. Детей нужно было чем-то накормить.
Они пришли к нему на удивление спокойные, расселись с помощью Валерии по табуретам и принялись ждать, пока он приготовит холостяцкую яичницу.
– Что ты им сказала?! – чрезвычайно удивился Сергей, принимая помощь от Валерии.
А она старалась взять все в свои руки. И пояснила:
– Мы с ними договорились, опираясь на древний постулат: молчание – золото. В нашем случае в роли золота выступают шоколадные конфеты. Чем дольше они промолчат, тем больше конфет получат. Весьма честная сделка, согласись.
– Но ты сама говорила, что шоколад вреден! – ахнул Сергей.
– А кто говорит, что это будет шоколад? – негромко проговорила Валерия.