Принц из Парижа
Шрифт:
– Странная ты сегодня… – задумчиво протянула Алиска.
– Странная – так странная. Я пойду, поздно уже, – ответила я.
Попрощались мы очень сухо.
Я вышла из подъезда. В лицо ударила колючая крошка снега. Луна смутно белела на хмуром небе, а звезд вообще не было видно.
Я остановилась и запрокинула лицо так, что колючие мелкие снежинки тыкались мне в губы, попадали в рот.
Подумать только, мы впервые за все время знакомства почти что поссорились с Алиской! Все это время мы понимали
А теперь… Нет, лучше не ссориться с Алиской. Что я буду делать без нее в школе?..
Я с ужасом представила, что останусь одна и буду неприкаянным привидением бродить по школьным коридором, когда вдруг заметила чей-то силуэт. Кто-то стоял неподалеку от меня так пугающе неподвижно, словно затаившись, подстерегая.
И как назло, никаких прохожих.
Страх змеей вполз в душу.
«Можно побежать, авось, успею – всего-то расстояние… Но если это какой-то маньяк, он меня догонит… Хотя бы пока буду набирать этот чертов код от подъезда…» – мелькали в голове суматошные мысли.
«Не надо показывать, что я боюсь», – наконец решила я и сделала шаг.
В то же мгновение и незнакомец двинулся мне навстречу.
Крик был уже буквально на кончике языка, когда преследователь наконец вступил под свет фонаря и я смогла его узнать.
– Совицкий? Вот дурак!
Я готова была его убить.
– Жан, не сердись. Я беспокоился и решил все-таки подождать тебя. У тебя все нормально? Ты выглядишь расстроенной.
Он подошел ближе, пытаясь заглянуть в глаза.
Вот ведь привязался! Как репей, попавший под хвост собаке! Пытаешься отцепиться – и никак! При таком раскладе даже маньяк был бы, наверное, предпочтительней.
– Не твое дело! – буркнула я и направилась к своему подъезду.
Димка как привязанный двигался за мной.
Персональный телохранитель. Может, и не слишком сильный, но все равно под его защитой я чувствовала себя как-то спокойнее…
– Кстати, а что за идиотская идея с дуэлью? – спросила я, остановившись у двери, чтобы набрать код. – Как ты собираешься драться с Денисом? Может быть, ты тайный каратист и, когда никто не видит, прошибаешь мизинцем кирпичные стены?
– Может быть, – неопределенно отозвался Димка. – Если захочешь – увидишь.
– Понятно, что хочу! Не могу же я пропустить такое шоу!
– Считай, что приглашена, – ответил Димка.
Я открыла дверь и помахала ему ручкой:
– Пока, пока!
– Спокойной ночи, – грустно произнес он. И вдруг добавил: – Жан…
– Да? – Я уже успела войти внутрь, но придержала дверь и даже оглянулась. – Чего тебе?
– Жан, не доверяй Алиске.
– Что?!
Я едва не выпустила тяжелую железную дверь, и Димке пришлось подставить ногу, чтобы она не захлопнулась.
– О чем это ты? – спросила я, вглядываясь в едва различимое в неярком свете лицо.
Мы с Димкой стояли по разные стороны полузакрытой двери. Он в ночи, на темной стороне, я – в подъезде, где горела одинокая лампочка, на сравнительно светлой.
– Нет, ничего конкретного… – забормотал он, старательно отводя глаза. Да что же это творится?! Почему все сегодня избегают моего взгляда?! – Просто у меня такое ощущение… Ты открытая, а она… себе на уме. В общем, не слишком доверяйся ей, хорошо?
– Глупости! Тебя забыла спросить! – Я ногой выпихнула из щели его ногу и с грохотом захлопнула дверь перед Димкиным носом.
Так-то лучше! Что-то он подозрительно разговорчив в последнее время! Просто-таки болтлив! Но на что он намекал, говоря про то, что Алиска себе на уме? Может быть, Совицкий знает что-то… например, про нее и Беляева?.. А есть ли что-то между ней и Беляевым, или это действительно глупая досада и ревность, порожденная тем, что на меня не обращают внимание?
Я, не вызывая лифт, поднялась по ступенькам на свой этаж, и только там вспомнила, что забыла переодеться. Хорошо хоть на мне дубленка, надо будет изловчиться переодеться так, чтобы мама не заметила.
Родители смотрели телевизор и отвлеклись только для того, чтобы дежурно поинтересоваться, отчего это я так поздно.
– С Алисой засиделись, – соврала я, а потом вдруг ни с того ни с сего, совершенно не контролируя себя, добавила: – А может, вы все-таки разрешите мне завести щенка?
Папа снял очки, которые он носил исключительно дома, и посмотрел на меня долгим изучающим взглядом.
– Жанна, у тебя какие-то проблемы?
Не знаю почему, но это вдруг стало последней каплей в чаше неудач сегодняшнего дня. Наверное, я просто взбесилась.
– Ну конечно, – выкрикнула я, – у меня проблем нет! Ни у кого из нас нет проблем, главное! Мы не заводим животных потому, что от них запах и грязь, мы не приглашаем гостей потому, что от них шум и беспокойство! Зачем так вообще жить? Да вы и не живете вообще, так – небо коптите!..
– Жанночка, что с тобой? – Мама подошла ко мне, положила руку на лоб и с удивлением оглянулась на отца. – Холодный.
В ее тоне слышался неподдельный глубинный ужас.
– Ладно, проехали, – я махнула рукой и отвернулась.
– Жанна!
Отец редко повышал голос, но, когда он делал это, не послушаться его было нельзя.
Я медленно повернулась к нему.
– Ты немедленно извинишься перед нами, а потом уйдешь к себе и больше не станешь устраивать подобные концерты, – произнес отец уже негромко, но отчетливо. – Поняла? Исполняй.
Так он, наверное, командует собаками на своей площадке.
Но спорить с ним бесполезно и в любом случае себе дороже. К тому же не знаю, к чему вообще этот нелепый и бессмысленный бунт. Все дело в дурном настроении и неудачной вечеринке, к которой я готовилась целую неделю и на которую я возлагала столько тщетных надежд.