Принц на белом пони

Калинина Дарья Александровна

– Только это?

– И еще следы пороха на пальцах рук. Это она стреляла в своего мужа. Винтовка с оптическим прицелом в багажнике ее машины. Но скажу вам, если бы не чистосердечная исповедь Аллы и не ваша помощь, нам было бы трудно привлечь Юлю к ответственности. Но Алла была очень откровенна с нами, и благодаря ее показаниям мы совершенно точно сможем теперь отправить Юлю за решетку.

– А как к этому отнесся Юлин отец?

– Не знаю.

– Не знаете?

– Пока что этот господин встречи со мной не искал и вообще никак не давал о себе знать. Правда, он прислал своей дочери

адвоката, который пытался убедить нас отпустить преступницу под залог, но когда мы не согласились, иных действий с его стороны не последовало.

– А ребенок Аллы? Он кому достанется?

– Не Юле – это точно.

– Но его могут вернуть настоящей матери? Хотя бы со временем?

– Учитывая заслуги Аллы перед следствием, а также ее глубокое раскаяние, я буду просить органы опеки о снисхождении к этой женщине.

И Федюшкин сдержал свое слово. Удивительным образом, но ребенка Алле все же вернули. Не сразу, конечно, подергаться и поволноваться ей пришлось изрядно. Но через несколько месяцев нервотрепки, когда Алла прочувствовала, как непросто вернуть назад то, что так легко потерять, ребенок под личную ответственность следователя был торжественно возвращен своим биологическим родителям. А его братья и сестры смогли увидеть наконец маленького.

Среди врачей «Приюта аиста» прокатилась волна увольнений. Врач, помогавший Юле с передачей ребенка, также оказался под судом. Но для остальных мера наказания была избрана несколько мягче.

А вот что касается сатаниста Лехи, то его дальнейшая судьба осталась для подруг неизвестной. Видимо, он и двое его ближайших помощников были помещены в специальное лечебное учреждение, в котором общение с внешним миром еще более затруднено, нежели даже в тюрьме или на зоне. Девушки искренне надеялись, что со временем, благодаря усилиям врачей, Леха сможет вернуться к нормальной жизни, хотя и понимали, что шанс на такое исцеление крайне мал.

Ведь болезнь Лехи была не телесного, а душевного характера. Ну а лечить такие болезни сподручнее скорее священнику, чем рядовому врачу психиатрической клиники. Болезнь Лехи проистекала от невозможности самого Алексея понять и принять свое место в этом мире, смириться с ним, не роптать и не желать себе большего, чем было дано изначально.

Что касается Юли и ее отца, то история умалчивает об отношениях этих двоих после того, как Юлина афера провалилась. Отец предоставил дочери хороших адвокатов, но его самого на суде не было. То ли ему было стыдно за дочь, то ли он был разочарован тем, что ее план не удался. Как бы там ни было, даже адвокат не смог помочь Юле уйти от заслуженного наказания. По неосторожности и неопытности Юля достаточно наследила всюду, где творила свои злодеяния. Улики против нее были настолько неопровержимы, что судья, не сомневаясь, приговорила ее к многолетнему заключению.

– Вряд ли ее это исправит, – заметила Кира. – Заключение в тюрьме еще никого не наставляло на путь истинный.

– Но зато оно сбережет жизни ни в чем не повинных людей, – напомнила ей Леся. – Наши с тобой в том числе. Или ты не помнишь, как близко к смерти мы были по вине этой мерзавки?

Кира помнила.

Действительно, появление Федюшкина именно в той части парка

родильного дома, где находился домик Аллы, можно было счесть чудом. Федюшкин появился в «Приюте аиста», желая повидаться с Юлей, про Аллу он даже и не подозревал. Но какое-то непонятное чувство заставило его отправиться бродить по дорожкам парка, где он и услышал призывы двух подруг о помощи.

– Я сразу узнал ваши голоса, но не поверил своим ушам. Вокруг было так спокойно, так благостно, казалось, что в этом месте не может произойти ничего плохого. Однако что-то подтолкнуло меня к домику Аллы.

– И вы появились очень вовремя!

Подруги не скрывали своей приязни к Федюшкину. А Кира в порыве чувств даже пообещала назвать своего младенца его именем. И так как Федюшкина звали Александром, то все сложилось просто чудесно.

– Какого бы пола ни родился у меня младенец, он будет либо Александром, либо Александрой.

Федюшкин выглядел польщенным. А вот Лисица решение своей подруги не одобрил. Но не потому, что не чувствовал признательности к Федюшкину, спасшему обеих девушек.

Лисица был недоволен вот по какой причине.

– Ребенок не только твой, но и мой тоже, – заявил он Кире. – Почему ты в одиночку принимаешь решение о том, какое он станет носить имя? Неплохо было бы вначале посоветоваться со мной.

– Так ты против этого имени?

– Не против, просто я хочу, чтобы ты со мной больше советовалась по поводу нашего малыша.

– Ну, хорошо, – несколько растерянно пообещала ему Кира.

– И вообще, я хочу больше знать о том, как у него дела! Держи меня в курсе всего!

– Ладно.

Для Киры такие слова и такое намерение ее Лисицы были полной неожиданностью.

Раньше Лисица относился к будущему ребенку не то что равнодушно, но считал, что пока он не родился, то и говорить о нем нечего, ведь его вроде как еще и нету. Лисица выполнял требования Киры, например, согласился сходить с ней на УЗИ-диагностику, потом позанимался с будущей мамочкой по диску, выданному на курсах для беременных, но сделал он это явно только для того, чтобы угодить самой Кире.

И сделанная Лисицей флюорография, и другие сданные им анализы Лисица делал не ради ребенка, не ради того, чтобы его ребенок благополучно и правильно развивался, чтобы ему ничего не грозило, в том числе и заболевший какой-нибудь инфекционной гадостью папаша. Нет, до сих пор все эти медицинские испытания Лисица мужественно переносил исключительно ради того, чтобы не расстраивать саму Киру своим отказом.

Но теперь все вдруг в одночасье изменилось. Из равнодушного и инертного будущего отца Лисица превратился в самого что ни на есть горячего участника процесса беременности.

Да и вообще, он вел себя в последние дни как-то странно. С тех пор, как подруг привезли домой полицейские, Лисица не сказал с Кирой ни слова. Он все время молчал, кидая в ее сторону полные страдания взгляды. А после того как узнал, что имя их будущего ребенка Кира выбрала сама, внезапно подсел к ней и твердо произнес:

– Мы с тобой должны пожениться!

– Должны? – улыбнулась ему в ответ Кира. – Или все-таки мы с тобой этого хотим?

– Да, я хочу, чтобы мы с тобой поженились.