Принц на «Ламборгини»
Шрифт:
Вторая девушка была моложе, с золотистыми завитыми локонами, в дорогом платье из красного бархата.
– Том затерялся в толпе, – заявила первая, – а мы увидели вас и сразу поняли, что вы Лара.
– Тут больше нет незнакомок, – кивнула её хорошенькая подружка.
– Вы Дэбби и Кора, – определила я.
– Он ввёл вас в курс дела, – удовлетворённо кивнула Дэбби. – Это разумно. И наверно, предупредил вас насчёт моего язычка. Так вот, это неправда. Я вовсе не такая. Я очень радушна и умею говорить комплименты. Например, у вас чудное платье. Бабушкино?
– Как вы угадали! –
Дэбби, прищурившись, посмотрела на меня, а Кора тут же затараторила что-то о шикарной бархатной сумочке, расшитой рубинами, которую она купила на аукционе. Я в это время смотрела на свою возможную золовку и нежно улыбалась. Я заметила, что её белая кожа обязана своим оттенком хорошему тональному флюиду, который, увы, не мог замаскировать маленькие неровности на щеках – следы неравной борьбы с юношескими прыщами. В остальном её внешность была безукоризненна, но этот маленький замеченный мной изъян почему-то помог мне почувствовать себя уверенно. Может, потому что я-то никогда не страдала от подобных проблем.
– Вот они, мои девочки… – послышался рядом голос Тома, и он обнял меня за плечи. – Вы уже подружились?
– Пока только познакомились, – поправила я, обернувшись к нему. – Но дай время…
– Не сомневаюсь, – пробормотал он, испытующе взглянув на сестру.
– А вот и Джеймс! – воскликнула Кора и замахала кому-то рукой.
Этот возглас тут же стёр улыбку с лица Тома. Я обернулась и взглянула туда, куда он смотрел.
Я заметила бы Джеймса Оруэлла, даже если б увидела его в тысячной толпе. Но сейчас он шёл к нам, и я могла рассмотреть его внимательно, в то время как он так же пристально смотрел на меня. Это был, безусловно, очень красивый мужчина, высокий и прекрасно сложенный, в изысканной визитке с аккуратно уложенными каштановыми волосами. Конечно, и в его внешности было к чему придраться. Может, близко поставленные глаза или короткий нос. Впрочем, всё это было чуть-чуть. А в остальном он был очень хорош. У него был гладкий высокий лоб, большие серо-голубые глаза с длинными чёрными ресницами и такими же красивыми, как у сестры, бровями. Прямой нос и прекрасной формы губы. Широкие скулы и чуть заострённый подбородок действительно делали его чем-то похожим на лиса.
Как ни странно, но подошёл он не к невесте, а к сестре и именно её обнял за плечи. При этом, не отводя взгляда от меня, он произнёс, обращаясь к Тому:
– Так это и есть твоя невеста, малыш? Может, представишь меня?
– Я думал, что ты не приехал, – заметил Том. – Не увидел на стоянке твой «роллс-ройс».
– Я его продал, – Джеймс, наконец, перевёл взгляд на брата. – И купил «ламборгини». Серебристый.
– А я думал, чей это…
– Ну, кончай, Том! – воскликнула Дэбби. – Придётся самой… Лара, это наш брат Джеймс.
– Я уже догадалась, – кивнула я, – рада познакомиться.
– А как я рад… – шепнул он, чуть опустив ресницы. Похоже, он отлично знал, как действует на девушек такой взгляд. Наверно, репетировал перед зеркалом. Но я была предупреждена… Хотя это не слишком помогло. Что-то внутри сладко и испуганно звякнуло, и бедный Том откатился на несколько позиций
Я никогда не репетировала перед зеркалом, но и без того знала, как придать улыбке загадочность, а взгляду бархатную томность, что и проделала в тот же миг. Он прищурился, так же, как его сестра пару минут назад, потом улыбнулся и осмотрелся по сторонам.
– У нас есть время выпить по бокалу шампанского за встречу…
С высоты своего немалого роста он заметил лакея и изящно щёлкнул пальцами. Поднос с наполненными бокалами тут же возник рядом. Том снял руку с моих плеч, взял два бокала и подал один из них мне. При этом он тревожно и подозрительно смотрел на брата, но тому, кажется, было всё равно. Джеймс с интересом поглядывал на меня, поднося бокал к губам.
– Папа сказал, что вы останетесь у нас на пару недель, – снова заговорила Дэбби.
– Правда? – Джеймс посмотрел на неё и снова взглянул на меня. – Я мог бы показать вам окрестности…
– Я сам могу показать окрестности своей невесте, – подал голос Том.
– Ах, нет! – воскликнула Кора. – Джеймс так интересно рассказывает! Он так много знает! Он же историк!
– В самом деле? – совершенно искренне удивилась я.
Джеймс Оруэлл мало походил на человека, занимающегося изучением древних камней и пыльных фолиантов.
– Я всего лишь изучал местные архивы. В нашей библиотеке есть несколько интересных рукописей. Я потом покажу вам их.
– Я сам могу показать, – воспротивился бедный Том.
Джеймс закатил свои прекрасные светлые глаза и мученически взглянул в потолок.
– Ты даже не знаешь, о чём речь… К тому же, возможно, твоей невесте это и неинтересно.
– Я не очень интересуюсь историей, – соврала я и ласково взглянула на жениха. – И не вижу причин отрывать твоего брата от дел. Мы вполне можем осмотреть окрестности вдвоём.
– Как хотите… – с некоторым сожалением сдался Джеймс и обернулся. – Похоже, всех приглашают в парк. Идёмте, девочки.
Взяв под руку сестру, он протянул вторую руку невесте. Я удержала Тома, позволив им отойти дальше.
– Что ты так нервничаешь? – улыбнулась я, положив руки ему на грудь. – Неужели ты думаешь, я так юна и глупа, чтоб запасть на эти томные взгляды?
– Он уже начал на тебя охоту! – воскликнул Том. – О, я знаю этот взгляд! Он даже не берёт в расчёт, что рядом его невеста…
– Да, это беспринципно, – согласилась я. – Но если ты будешь так переживать и дёргаться в его присутствии, то лучше нам сразу уехать…
– Нет, мы не можем, – возразил он. – Это будет бегством, и к тому же обидит отца и тётю Роззи. Бог знает, что они могут подумать!.. Мне придётся часто уезжать в Лондон, а этот прохвост наверняка будет торчать здесь… Не поддавайся на его уловки!
– Ни в коем случае, – пообещала я и сама себе не поверила.
Мы вышли на лужайку перед домом, где уже белел накрахмаленной скатертью стол, на котором стояли вазы, блюда и горки с закусками. В сторонке выстроились слуги во фраках, держа подносы с наполненными бокалами. Гости разошлись по лужайке и слуги двинулись к ним, предлагая напитки. Откуда-то слышался вальс Штрауса, нежные звуки которого уносились в прозрачно светлые небеса.