Принц Николас
Шрифт:
Он шокированно смотрит на меня, удивляется вопросу.
– Ну да – все любят пироги. В них фрукты, но это ведь пирог.
Директор направляется в нашу сторону.
– Что происходит? Я могу вам чем-то помочь, принц Николас?
– Да, – говорю я, просматривая площадку и подсчитывая. – Вы можете достать автобус.
Час спустя я вхожу в «Амелию», как Крысолов из Гамельна [16] , ведя за собой пятьдесят детей. Оливия стоит за стойкой, ее глаза вспыхивают – удивляясь
16
Крысолов из Гамельна – гамельский дудочник – персонаж средневековой немецкой легенды. Согласно ей, музыкант, обманутый магистратом города Гамельна, отказавшимся выплатить вознаграждение за избавление города от крыс, c помощью колдовства увел за собой городских детей, сгинувших затем безвозвратно.
– Эй, что происходит?
Я жестом показываю молодому человеку передо мной.
– Оливия, это Фредди. Фредди, познакомься, это Оливия.
– Как дела?
Она улыбается, так сладко.
– Приятно познакомиться с тобой, Фредди.
Мальчик поворачивается в сторону и говорит приглушенно:
– Ты был прав, она действительно милая.
– Я же тебе говорил, – тихо отвечаю я.
После я обращаюсь к ней напрямую:
– Оливия, у нас есть проблема, которую нужно немедленно решить.
– Звучит серьезно, – поддразнивает она.
– О, так и есть, – говорит Фредди.
– Мой друг Фредди здесь потому, что несколько месяцев был лишен десерта.
– Много месяцев! – подчеркивает Фредди.
Мой взгляд встречается с Оливией.
– У тебя, случайно, не будет тридцати лишних пирогов?
На ее лице появляется радость. И благодарность.
– Вообще-то будет.
Спустя несколько часов после того как запасы Оливии были уничтожены – а за каждый пирог было заплачено любезной королевской благотворительной организацией, – мы с Оливией стоим бок о бок, пока восхищенные и наевшиеся дети выходят через дверь.
Фредди дает мне «пять», когда выходит на улицу.
– Увидимся, Ник.
– Еще бы, – подмигиваю я.
Когда последние дети загружаются и автобус уезжает, мы с Оливией остаемся одни.
– Ты сделал это, чтобы произвести на меня впечатление?
Я убираю руки в карманы и покачиваюсь на каблуках.
– Все зависит от того, впечатлена ли ты?
– Да.
Я не могу сдержать ухмылку.
– Хорошо. Но если быть честным, я делал это не только для тебя. Одно из преимуществ этой работы – получить шанс сделать детей, как Фредди, счастливыми. Даже если это только на день.
Она поворачивается ко мне.
– Ты ладишь с ними. С детьми.
– Я люблю детей. У них нет скрытых мотивов.
Воздух движется между нами, сгущается, хотя не сказано еще ни слова.
– Извини, что напала на тебя вчера, – тихо говорит Оливия.
– Все в порядке.
– Нет, – она качает головой, и прядь волос скользит по ее щеке. – Я погорячилась. Мне жаль.
Я ловлю локон, потирая его между пальцами.
– Я
И я просто не могу удержаться.
– Я сосредоточусь на том, чтобы засунуть его в твои трусики.
Оливия закатывает глаза, но смеется. Потому что наглость – это часть моего обаяния.
Через мгновение она все еще продолжает улыбаться и делает глубокий вдох, как прыгун банджи-джампер перед прыжком.
– Спроси меня снова, Николас.
Это немного пугает, но мне очень нравится, как звучит мое имя на ее губах. Оно легко может стать моим любимым словом. Что глупо даже для меня.
– Я хочу украсть вас, Оливия. Сегодня вечером. Что скажете?
И она произносит то слово, которое мне нравится слышать от нее больше всего:
– Согласна.
7
Оливия
У меня свидание. Черт возьми.
– Как это выглядит?
Свидание с великолепным, зеленоглазым, ходячим богом секса, мужчиной, который может довести меня до оргазма одним лишь своим голосом.
– «Маленький домик в Прериях» зовет тебя, а Нелли Олесон [17] хочет вернуть свое платье.
17
Нелли Олесон – персонаж сериала «Маленький домок в прериях», роль которой исполнила Элисон Арнгрим.
О, и он принц. Реальный, живой, настоящий принц, который целует руку даме и заставляет сирот улыбаться… и он хочет залезть ко мне в трусики. Черт возьми!
Но все же он не представляет собой принца на белом коне и стопроцентного «хорошего парня». У него, безусловно, присутствует тенденция вести себя как придурок. Но это нормально. Мне нравятся мужчины с перчинкой. Засудите меня. Это делает все интересным. Захватывающим.
Есть только одна проблема.
– Что насчет этого? – я держу вешалку с черным брючным костюмом.
– Замечательно, если ты планируешь пойти на Хеллоуин в костюме Хиллари Клинтон в 2008-м.
Мне нечего надеть.
Обычно когда женщины говорят, что им нечего надеть, то имеют в виду, что нет ничего нового. Ничего, что заставит нас почувствовать себя красивыми или скрыть несколько лишних килограммов, которые мы набрали, потому что в последнее время подсели на мороженое со вкусом соленой карамели. И это мне одной кажется или в эти дни производители, блин, решили сделать все со вкусом соленой карамели? Это мой криптонит.
Но сейчас не тот случай, и моя дорогая сестра указывает мне на это, пока роется в моем шкафу.
– Боже мой, Лив, ты что, не покупала новую одежду с 2005-го?
– Я купила новое нижнее белье на прошлой неделе.
В стиле бикини, хлопковое, розовое и цвета электрик. На него была скидка, но я купила бы, даже если бы не было. Потому что, если вдруг меня собьет таксист или мне на голову что-то упадет, я не хочу оказаться в отделении неотложной помощи в дырявых трусиках. Это то дно, на которое я отказываюсь опускаться.