Принц-плейбой
Шрифт:
— Что заставило тебя уехать?
— Работа, желание. Немного везения. У меня была учительница, которая верила в меня. Она была школьным библиотекарем. Я подружилась с ней. Думала, что все книги принадлежат ей. Она была добра ко мне. Сказала мне, что я могу поступить в колледж, и я ей поверила.
— Ты поступила?
— В бакалавриат и магистратуру.
— Умная девочка. Стипендия?
— И кредиты. А еще я работала. — Я прикасаюсь к своим очкам. — Прошла стажировку у коректировщика, которая научила меня
— В постели со мной.
— Этого не будет в моем резюме.
Он смеется, и я поворачиваюсь к нему лицом. Тепло между нашими телами очень сильное. Электричество перетекает с его загорелой кожи на мою. Даже накрытая белой простыней, я чувствую это.
Я облизываю губы.
— Знаешь, что сделает меня очень, очень счастливой?
— Думаю, я могу догадаться.
В его ухмылке таится дьявол.
Я поднимаю палец.
— Одно интервью. Прайм-тайм. Я могу позвонить…
— Нет.
Он отпрыгивает от меня, всего на несколько дюймов, но я чувствую, как между нами встает стена.
— Хорошо, тогда. Как насчет этого? Дети, с которыми ты сегодня познакомился, те, что пойдут завтра на мероприятие? Выдели им несколько комнат. Ты владеешь отелем в нескольких кварталах отсюда.
Теперь он лежит на спине и смотрит в потолок, а я прислоняюсь к нему.
— С твоей стороны это был бы замечательный жест. Ты бы сделал их год лучше. Я обещаю не сообщать об этом прессе. Хотя будет здорово, если ты появишься. Просто появись, пусть дети почувствуют себя особенными
— Думаешь, это правда пойдет на пользу детям, если их увидят со мной? Моя репутация…
— Ты — не твоя сексуальная жизнь, хотя и проделал хорошую работу, пытаясь убедить всех в этом. Но разве это все, чем ты хочешь быть? Ты чертов миллиардер. Я знаю, что для тебя это не так много значит, потому что ты родился в роскоши, но помнишь Билли и Кенни? Их мама работает в две смены официанткой в «У Дэнни». Их отец в тюрьме. Ты, как никто другой, знаешь, каково это, когда один родитель все время работает, а другого нет.
Он вздрагивает.
— Ты можешь изменить их жизнь к лучшему, если захочешь. Тебе просто нужно повзрослеть, — падаю я на спину, разглагольствуя.
Наступает долгая тишина.
— Я не хочу прилипать к тебе, как банный лист к заднице, — добавляю. — Я хочу, чтобы ты осознал, сколько добра можешь сделать. Не обязательно прерывать свою тусовочную жизнь. Или сексуальную жизнь.
— Ты можешь прилипнуть к моей заднице в любое время.
Я сдаюсь, откатываюсь от него и ставлю будильник на телефоне, а затем выключаю свет.
Тео за моей спиной сдвигается и прижимается ко мне.
Его рука обхватывает меня поверх одеяла.
Тело оживает, я задерживая дыхание. Жду, когда он притянет меня к себе, поцелует и сделает всевозможные непристойности, которые потрясли
Но он не делает этого, и я засыпаю.
Я резко просыпаюсь, когда телефон жужжит, как рассерженная пчела.
Я хватаю его и, прищурившись, проверяю. Три часа ночи.
— Тебе обязательно держать эту штуку включенной? — спрашивает Тео. Во сне он перекинул свои ноги через мои, опутывая нас.
Я выключаю телефон, позволяю Тео взять его и отложить в сторону.
Он упирается членом в меня. Молчит, но по его дыханию я понимаю, что он не спит.
— Тео?
— Ммм?
— Почему твоя бабушка до сих пор не хотела с тобой познакомиться? — Это грубый вопрос, но темнота его смягчает.
— Я всегда задавался этим вопросом, — звучит его приглушенный голос позади меня. — Отец говорил мне, что она ненавидела его. Ненавидела за то, что ее дочь сбежала и бросила все, ради чего ее растили.
Значит, она сторонилась собственного внука? Как печально.
— Мой отец работал, чтобы доказать свою состоятельность. Построил империю. А потом он умер. — В тоне Тео слышна горечь.
— Мне жаль. Ты заслужил иметь семью. — Ты заслуживаешь быть любимым.
Он прижимает меня крепче, и я нахожу его руку, глажу его запястье. Он сжимает мои пальцы, а затем скользит вниз.
— Что ты делаешь? — Он касается моего живота, прорывается через мешковатую футболку, а затем проскальзывает под штаны. Я задерживаю дыхание, когда он гладит пальцами мое горячее, пульсирующее лоно.
— Тео…
— Шшш, — бормочет он. — Тебе это нужно.
Мне это нужно, слышу я его невысказанную мысль. Переход от сложных эмоций к беспорядочному сексу. История жизни Тео.
В данный момент мне все равно. Его пальцы гладят легчайшим прикосновение. Спираль возбуждения затягивается. Я хнычу, и он проникает глубже, успокаивая боль, даже если она становится еще сильнее.
Это плохая идея.
— Нет, не плохая, — говорит он, и я понимаю, что произнесла это вслух. — Расслабься. Позволь мне позаботиться о тебе.
Я расслабляюсь, кроме бедер, которые качаются вперед-назад от его прикосновений. Он находит указательным пальцем место рядом с клитором и поглаживает его до тех пор, пока я не начинаю беспокойно двигаться. Удовольствие нарастает во мне, угрожая захватить меня. Это слишком сильно. Я хочу отстраниться. Тео закидывает ногу на мою, захватывая, удерживая неподвижной, чтобы мой оргазм мог меня настигнуть.
Моя кульминация расцветает медленно, распространяясь по мне и заглушая мой разум. Тео продолжает легкие, трепетные прикосновения, пока мои внутренние мышцы не сжимаются и не спазмируют, умоляя о большем.