Принц-плейбой
Шрифт:
Я вцепляюсь в край сиденья, пытаясь понять смысл ее лепета.
— Ты в порядке? — Тео смотрит на меня.
Я киваю, не зная, плакать мне или торжествовать. Звонить моим старым клиентам — смелый шаг, но Мина права. Многие из них очень влиятельны и все еще заботятся обо мне. Я бы никогда не обратилась к ним, поэтому Мина сделала это за меня.
Я готова заплакать, она такая хорошая подруга.
Я также готова ее убить.
Мина продолжает болтать:
— Я не уверена, что мы сможем дискредитировать
— В Швецию.
— Достаточно близко. Все эти европейские страны находятся так близко друг к другу. От Голландии до Швеции все равно, что мне доехать до Нью-Джерси, и у них нет такой проблемы с проституцией, как у нас в Америке. В Голландии, я имею в виду, не в Нью-Джерси. Не то чтобы ты была проституткой, но мы все знаем, чем на самом деле занимаются эскорты…
— Мина, — вклиниваюсь я. — Спасибо. То, что ты сделала, было гениально. Только, пожалуйста, хватит пытаться заставить меня почувствовать себя лучше.
Мина дует в трубку с облегчением.
— Спасибо, черт возьми. Это сочувствующее дерьмо тяжеловато мне дается.
— Я очень ценю это.
— Дай мне знать, что еще я могу сделать. Я в боевой готовности, готова уничтожить твоих врагов.
— В этом нет необходимости.
— Ну, если что, я буду во всеоружии. Я всегда рядом.
Мы прощаемся, и она вешает трубку.
Положив трубку, моя рука все еще немного подрагивает.
— Веспер? — Тео наблюдает за мной, обеспокоенный.
— Все улажено, — шепчу я и прочищаю горло. — Мое прошлое. Моя репутация. Мы сделали столько, сколько могли. Все улажено.
— Мне нужно знать как?
— Нет. — Я прижимаю пальцы к губам, желая удержать все в себе. — Но я расскажу тебе, если ты захочешь.
Он встает со своего места и садится рядом со мной.
— Не важно.
Берет мою руку и целует ее. Он часто так делает.
Возможно, плейбой может превратиться в прекрасного принца.
Тео держит руку на моей спине, когда мы входим в стокгольмский дворец. Большое красивое здание является официальной королевской резиденцией.
— Здесь три этажа и четырнадцать тысяч тридцать комнат, — говорит наш гид. — Выполнено в стиле барокко.
Когда мы проходим через позолоченные комнаты, я мельком вижу статую нимфы, порхающей под мрачным взглядом портрета какого-то важного шведского человека. Выглядит знакомо.
— Здесь великолепно, — шепчу я. — Не могу представить, что когда-нибудь захочу отсюда уйти.
— Стокгольмский синдром, — говорит Тео с абсолютно спокойным лицом.
Я
Я надеюсь.
Гид оставляет нас в комнате со сводчатыми потолками и полированными паркетными полами.
— Нервничаешь? — шепчу я.
Тео отвечает вздохом, который можно расценить как и «да», и «нет».
— Все будет хорошо. Ты выглядишь потрясающе.
И это правда.
Двери открываются. Мы оба поворачиваемся, когда входит свита, возглавляемая золотоволосой женщиной с темными глазами.
— Бабушка, — кланяется он.
— Теодор, — говорит она на безупречном английском, с легким британским акцентом, и подставляет щеку. Он легонько целует ее. Нет ни объятий, ни теплых приветствий, но это нормально. Это начало.
Тео отходит в сторону и увлекает меня вперед.
— Позвольте представить вам моего специалиста по медиа и самую умную женщину, которую я знаю. Веспер Смит, мою девушку.
Королева приподнимает бровь, выглядя как ее внук, за исключением покерфейса, которым могла бы гордиться мисс Мейвери.
— Здравствуйте, — делаю я реверанс королеве.
Она сощуривает глаза.
Вот оно. Следующие слова из ее уст либо примут меня, либо дадут понять, что мне не рады.
Тео крепко сжимает руку вокруг моей. Я не оставлю тебя, говорит он мне. Ничто не имеет значения, пока мы вместе.
— Так это та женщина, которая вернула мне моего внука.
— Да, бабушка. Без Веспер меня бы здесь не было. Она убедила меня, что мы должны встретиться и наладить отношения. Я бы хотел попробовать.
— Прошло слишком много времени. Слишком долго, и это полностью моя вина. Когда твоя мать ушла, я послушала своих советников. Они сказали мне отречься от нее, чтобы сохранить уважение королевства. Я так и сделала, и это стало бальзамом для моей уязвленной гордости. — Она понижает голос. — Чего бы я только не отдала, чтобы вернуться в прошлое и сделать все по-другому.
— Бабушка, — говорит Тео мягким тоном, который стал использовать все чаще и чаще.
— Ничего не поделаешь. Мы должны искупить вину, пока есть возможность. Жизнь очень коротка. Ты так похож на свою мать.
Тео берет руку королевы и сжимает ее. В глазах монарха блестят слезы?
Королева прочищает горло, снова становясь внушительно царственной, но Тео сохраняет нежное выражение лица.
— Что касается влияния на общественное мнение, возможно, у твоей подруги будут идеи на этот счет.