Принц полуночи. Книга 1
Шрифт:
Выглядит неплохо. До тех пор, пока хозяин не предаст, или не попробует перепродать кому-нибудь другому, или не испугается настолько, что попытается сам избавиться от него…
Всё это уже было. Но выбирать пока не из чего.
А когда дойдёт до предательства, продажи или убийства, бежать придётся снова. Но к тому времени планета перестанет быть чужой.
Да к тому же, если речь зайдёт о перепродаже, там, возможно, и бежать не понадобится. Новый хозяин может оказаться не хуже старого.
И вообще, первым пунктом в повестке вечера – болиды раиминов, поджидающие в холмах на западе.
Проблему с болидами решать не пришлось.
Когда Тир с Казимиром поднялись на борт бело-золотого шлиссдарка, над палубой разбежалось бликами силовое поле на порядок мощнее того, что прикрывало пассажиров «Борзды» и «Хаттыя».
Раимины попытались атаковать, когда Кабо скрылся из виду. Их орудиям недостало сил пробить магическую защиту, но какое-то время болиды не отставали, вились вокруг, так и этак подбираясь к шлиссдарку.
Казимир, как и остальные пассажиры, с интересом наблюдал за односторонним воздушным боем. Краем глаза поглядывал на Тира, а тот сидел неподвижно, смотрел прямо перед собой – эта его способность в любой момент отключаться от происходящего уже начинала слегка раздражать – и думал о чём-то постороннем, как будто вокруг корабля не носилась стая врагов. Явившаяся, между прочим, за их головами.
Но когда по поверхности поля разлилось жидкое пламя, Тир побелел, и подлокотники кресла хрустнули под напрягшимися пальцами. Мигом перестав злиться, Казимир встряхнул его за плечи и, глядя в глаза, сказал весомо и строго:
– Всё в порядке. Нашим защитам огонь не повредит. Вообще ничего не повредит.
Насчёт последнего он, правда, сомневался. Но насчёт огня был уверен.
Тир в ответ на проявленную заботу высказался матерно. Не в адрес Казимира, а вообще. Прозвучало неубедительно, потому что без энтузиазма и почти шёпотом, но, по крайней мере, додушивать подлокотники он не стал. И зрачки снова стали человеческими.
Пирофобия – это нормально для того, кто прошёл через адское пламя. Интересно, в Лонгви принято топить камины? И если да, не создаст ли это дополнительных проблем?
…Тир о каминах не думал. О том, что Казимир ему только что попытался помочь, он не думал тоже. Светлый князь решил для себя, что будет защищать спутника, вот и защищает, как умеет. Пирофобия стала какой-то ненормально острой – это плохо. А с учётом того, что она и раньше была ненормально острой, а теперь ещё и усилилась – это совсем хреново.
Бой вот-вот должен закончиться. Сейчас раимины перегруппируются, чтобы атаковать корабль на встречном ходу и в одной точке – разумное решение, так у них действительно появится шанс пробить защиту, – и стрелки шлиссдарка уничтожат их одним или двумя залпами. На этом корабле управление орудиями выведено на главную панель управления. Раимины либо не знают об этом, либо подзабыли, увлёкшись атаками. Они не видят людей у баллист и воображают, будто могут действовать безнаказанно.
– Смотри, – сказал Тир, – сейчас…
И поморщился, когда слаженный залп носовых орудий буквально смёл с неба две трети болидов. Машины, вооружённые зажигательными снарядами, взорвались, расцветив ночь кричащим от боли фейерверком. Шлиссдарк совершил стремительный манёвр, выстрелил с левого борта и с равнодушным величием прошёл сквозь рушащиеся с небес обломки.
Только сейчас орудийные расчёты отправились по своим местам, чтобы перезарядить баллисты.
К этому нужно будет привыкнуть. К тому, что убивать можно не только людей, но и машины. Привыкнуть нужно, однако не факт, что этим придётся заниматься. Хозяин, кем бы он ни был, станет использовать Тира по назначению, а его назначение отнюдь не в том, чтобы вести воздушные бои.
Но Лонгви, город, где делают дгирмиши – и не только дгирмиши…
Тир улыбнулся. Этот город уже начинал ему нравиться.
На туристическом кристалле не было городских видов. Ни одного. Карта была, были схемы маршрутов городского транспорта, была адресная база гостиниц, ресторанов, посольств и отделений городской стражи, были шон-коды («номера телефонов» – перевёл «толмач», и Тир в который раз умилился старательности приборчика), словом, было много всего, но ни одной завалящей картинки с хоть какой-нибудь завалящей достопримечательностью.
Это показалось странным.
И это казалось странным до двух часов ночи.
А в два часа шлиссдарк совершил разворот, повернувшись к земле правым бортом, и пассажиры увидели Лонгви. Феерию света, море огней, сверкающий драгоценный камень в чёрной оправе скал Варигбага.
У Казимира вырвался какой-то нечленораздельный эмоциональный возглас, потонувший в единодушном восхищённом вздохе остальных пассажиров.
– Ага, – кивнул Тир. – Почти идеальный круг диаметром пятьдесят километров. Население – два миллиона. С пригородами – три миллиона. Плюс полная электрификация всего баронства.
Про электрификацию – это он уже от себя добавил. Остальное было прямой цитатой из путеводителя. Правда, там размеры города указывались не в километрах, а харрдарках, и было их не пятьдесят, а двадцать. Но это уже особенности перевода.
Для князя Мелецкого, как и для Тира, числа не были пустым звуком, и вроде бы он должен был заранее представить себе, что им предстоит увидеть.
Хотя, конечно, в полной мере этого не представлял и сам Тир.
Теперь они разглядели пригороды – озера неяркого света на тёмной земле. Промышленные и сельскохозяйственные центры, от которых зависело существование огромного города. Здесь использовали магию. Здесь её было больше, чем на всей остальной планете. Ещё одна странность Саэти, с которой, видимо, тоже придётся разбираться: почему другие государства не перенимают опыт Лонгви? Что мешает повсеместно использовать имеющиеся технологии?
А город, приблизившись, из сверкающего бриллианта превратился в тончайшее кружево золотой и серебряной проволоки, в морозный узор на стекле, в ледяную розу с каплями росы на прозрачно-хрупких лепестках.
– Снежинка, – произнёс Казимир, стараясь говорить как можно небрежнее.
У него не получилось.
А сравнение было удачным. И правда – снежинка, нерукотворный шедевр. Сходство усиливалось тонкой вязью мостов и ажурных галерей, связывающих между собой разные ярусы Лонгви. Опалесцирующие, матово сияющие здания парили в воздухе, серебряные нити удерживали их, не позволяя улететь. В полукилометре над городом медленно вращался вокруг своей оси дворцовый комплекс…