Принц Шеннийский
Шрифт:
— Света, — простонал я.
— А?
— Заткнись.
Вот чего от голубоглазой не ожидал, так это грустной улыбки в ответ. Подала руку, помогая подняться. Ошибки в общем — то я свои понял. Не хватает скорости и реакции. А все из — за моей поганой физической формы.
— Ты понимаешь, что скоро твоя жизнь закончится?
— А есть варианты победить?
— Нет, — призналась Света.
— Тогда зачем переживать? Я буду тренироваться сам. Найди мне нормальную шпагу, сбалансированную. Найди противника, что не будет яростно лупить, а станет обозначать мои провалы безболезненно. Света, займись делом. А еще,
— А ты не прост, Кастиль, — усмехнулась Света, в глазках голубых будто искорка надежды блеснула.
Понял одну вещь, если уверен, что проиграешь — проиграешь. Когда — то я был первым мечом империи. Знаю все известные, и малоизвестные приемы. К малоизвестным относятся те, что мне показывала Глория. Девочка, ты вряд ли понимала, что сейчас спасаешь мне жизнь. И поднялся я в этом статусе благодаря твоим историям. Где же ты сейчас? Надеюсь, сидишь за Великой Гариамской стеной и харкаешь на дафов с высоты птичьего полета.
А мне остается только мечтать о нашей встрече.
Знания — сила, говорят мудрецы. Сила духа тоже сила. Все это для ленивых, не желающих боли людей. Все это без физической силы неполноценность какая — то!
Начал заниматься именно этим. Подтягиваюсь на лестницах, бегаю по утрам, постоянно спотыкаясь и нарываясь на отряды недовольных валькиек. И все они заладили мне под ноги плевать и ругаться про свой лысый дуб. Света всегда рядом, и ее бесит моя самодеятельность. А я после тех процедур бабкиных стал ощущать прилив сил и бодрости. Ем мясо, в еде ни в чем себе не отказываю, говорю на равных со Светой, мои шутки и подковырки она воспринимает молча и ехидно, иногда улыбается, грустно, задумчиво… Все мои заигрывания с ней заканчиваются плохо, девушка пресекает в корне любой флирт и попытки ухаживания. От этого бешусь все больше. Живу в одном доме с красоткой, любуюсь ее попкой, животиком, бедрами, все это дело постоянно рядом трется, особенно в тесных помещениях дуба. Не жизнь, а пытка…
Мне дали клинок! И девочку для биться в виде атлетки Оли. Первое время она лениво отмахивалась от моих скромных выпадов, пока не получила пару раз по накаченной заднице плоской стороной клинка. Сразу оживилась, хотела дать сдачи. И я с радостью отметил, тренировка вышла просто отличная!
— А ты владеешь! — пискнула Света, прыгая с ветки дерева. — Да ты молодец, слушай, а! Кто тебя обучал? Это еще далеко от совершенства, и тебя все равно Бахара насадит на клинок. Но это развитие, удивлена!
На что последовал мой ответ:
— Защищайся!
Света хмыкнула самонадеянно так, приняла от кривящейся и стонущей Оли клинок. И вдруг стала атаковать! Яростно, остервенело! Выпады прямые, опасные! Тут и не пахнет тренировкой! Я едва ухожу от ударов. Дыхание сбивается, спотыкаюсь, получаю пинок и падаю. Света ржет, как лошадь.
Так… Встаю, разминаю правую руку, проверяю силу хвата. Кисти совсем забыли, что такое импульс от ударов. Надо наверстывать.
Атакую! Ускоряюсь, ускоряюсь… еще и еще… Вижу брешь в обороне Светы, не бью. Жалею ее. Еще один провал со стороны вальки, третий, четвертый… Нет, нельзя раскрывать свой потенциал. Сбавляю обороты. Света переходит в атаку. Задышала тяжело, удары смазаны. Это всего лишь женщина, ликует моя душа. Они здесь все бабы, просто бабы, накаченные, перекаченные, недотраханные бабы!
Пропускаю удар. В последний момент Света понимает, что сейчас ранит меня и успевает притормозить.
— Ты чего это?! — Рычит валькийка, вгоняя шпагу в землю. — Я могла порезать! Бери палку, если такой потерянный!
Смотрю на нее ошалелыми глазами. Да… потерял бдительность, расслабился. Света смотрит с укором. Подумал, что этой — то на самом деле на меня не плевать. Просто хорошая девушка, воспитанная в стиле «групповой инициации», но не потерявшая порядочность к людям, к которым относит и мужчин.
— Света, ты меня прости если что не так, — выдаю, когда идем с ней домой. — Ты поможешь мне?
— А я чем занимаюсь с первого дня знакомства? — возмутилась вальки.
— Мне нужно в Бор, не хочу тут оставаться. Мне нужно в герцогство Бор.
— Наташа сказала мне, что в любой момент по твоему желанию могу провести тебя в Дезрант. И то, если Кошки снимут блокаду. Ну а Бор… там все сложнее, слишком много кланов, что те же Кошки подмяли под себя. Путь опасный, меня туда сестры не пустят. Если уйду с тобой туда, предам клан. Поэтому не рассчитывай на такие жертвы, я итак вернула тебе долг с лихвой.
— То есть? — удивился, переварив сказанное. — Наташа допускает, что я в любой момент могу свалить? До поединка?
— В Дезрант да.
— А что будет с ее честью?
— Она будет биться сама, — выдавила Света. — Я не могу тебе лгать, это наказ Наташи. Не скрою, хотела не говорить о ее указаниях, но ты спросил.
Остановился. Повернулся к Свете. Расстроилась. По глазам это вижу. За Наташу переживает. И за меня тоже. Загнали сами себя в угол.
— Я не уйду, пока не надеру задницу этой вашей чемпионке, — шепчу.
— Если победишь Бахару, можешь прям там и надрать, удовлетворить так сказать свое мужское…
— Не понял? — прохрипел я.
— Поединок — это ритуал, — прошептала в ответ вальки. — Два спорящих предоставлены друг другу до смерти. Победил, делай что хочешь, никто тебя не остановит.
Придала мне дополнительный стимул зараза такая. Почему — то мысли лезут противоположные, это меня там… хм.
Летят мои «солнца» одно за другим. Знали бы эти дикие бабы, что солнце у нас одно, просто круги наворачивает вокруг Рэи. Но разочаровывать их не хочу. Женская психика хрупкая, ее надо беречь… Продолжаю тренировки, наращивая нагрузки. С Олей, без Оли. Валькийка в последнее время стала халтурить и пропадать. Света тоже часто оставляла меня одного.
Конечно, за месяц мышцы не накачаешь, но к прежней форме подойти можно.
Украдкой, когда никого нет, беру кинжалы и занимаюсь бесполезным делом: пытаюсь воткнуть в ствол, изобразить подобие броска Светы. Гордость моя не позволяет признать, что от шпаги уже тошнит, а ножи, вернее кинжалы меня заинтересовали.
Над головой раздалось хихиканье.
— Если попасть в голову, можно оглушить, — чирикает знакомый голосок. Я смотрю вверх, сидит, свесив ноги на ветке та самая девочка, что в клетку к нам попала. Та, которую я пожалел тогда. За нее меня потом подвесили, избили, морили голодом. Улыбается кареглазая маленькая девочка. На шее у нее висит красивый кулон из изумруда, обломленного бриллиантами. Знаю я этот кулон…