Принц со шрамом
Шрифт:
Мое сердце сжимается. Я думала, может, дядя появится, но он, как и все остальные, стал призраком.
Низкий гулкий звук вибрирует по стенам, но я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть. Даже когда за моей спиной раздаются шаги и матрас прогибается под весом человека.
Я слишком истощена, чтобы двигаться, слишком разбита, чтобы беспокоиться.
— Ma petite menteuse. Что мне с тобой делать?
Голос Тристана ласкает мое тело, как поцелуй, создавая пропасть в центре моей груди. Я опускаю взгляд, когда его
Это простое действие, но оно колет рану в моем сердце; рану, которую я забинтовала и пыталась притвориться, что ее нет.
По моей щеке стекает слеза, горячая и соленая, она каскадом падает на мои губы и просачивается в рот. Моя простая ночная рубашка из белой ткани — единственный барьер между нами, и его пальцы поглаживают мой живот — успокаивают меня — как будто я заслуживаю утешения.
Его дыхание шепчет на стыке моей шеи, теплые поцелуи усыпают мою кожу. Они нежные и так отличаются от всего, каким я знала Тристана, но я все равно приветствую их.
В мире людей, которые не видят меня, иногда кажется, что он единственный, кто это делает.
Еще одна слеза вытекает, скатываясь по моему подбородку.
Его рука двигается, ладони прижимаются к моим бедрам, он поворачивает мое тело, пока я не ложусь на спину, его зеленые глаза остры, когда он нависает, сканируя меня по всей длине.
— Ты ранена? — спрашивает он, его пальцы поднимаются, чтобы вытереть влагу с моих щек.
Я качаю головой, прерывистый вздох вырывается из глубины легких, мое сердце щемит, пытаясь разорвать ледяную хватку, в которую его заключило чувство вины.
Он кивает, его черты расслабляются. Он гладит моё лицо. Под глазами, над галочкой губ, по переносице. Снова и снова он повторяет это движение, и постепенно тяжесть моего горя становится немного меньше, как будто он снимает его с меня и оставляет себе.
— Скажи мне, что тебе нужно, — говорит он.
Мой подбородок дрожит, и я отворачиваю голову в сторону, не желая позволять ему видеть меня такой слабой.
Его рука обхватывает мою челюсть, поворачивая мое лицо обратно к себе.
— Скажи мне, что тебе нужно, Сара. И я дам тебе это.
Я обдумываю свой ответ, тысяча разных эмоций смешивается в моем нутре, но побеждает та, что ближе всего к поверхности.
Ярость.
Она давит на мою кожу, пытаясь прорваться наружу и распространиться по всему городу, уничтожая все на своем пути.
— Я хочу, чтобы ты нашел того, кто это сделал, — мой голос ломается. — И хочу, чтобы они умерли.
Слова звучат горько на моем языке, но я не беру их обратно.
Его глаза вспыхивают, и он наклоняется, прижимаясь своим лбом к моему, наши губы так близко, что мы дышим одним воздухом.
— Считай, что сделано.
Он говорит это с такой убежденностью, с такой уверенностью, что я ни на секунду не сомневаюсь в нем. И то, как он смотрит, как будто ныряет в мою душу и видит
То, как он обо мне заботится, разбивает что-то в центре моей груди, словно бетонные валуны, бьющиеся о каменные стены. Все причины, по которым я отказывала себе, пыталась держать его на расстоянии, разлетаются вдребезги с каждым движением его пальцев.
Может быть, это делает меня эгоисткой. Может быть, я не заслуживаю этого.
Но в мире, полном боли, он — мое единственное облегчение.
Мои пальцы тянутся вверх, чтобы запутаться в его волосах.
— Поцелуй меня, — вздыхаю я.
Он делает это. Без вопросов. Без колебаний. Он опускается, сливаясь своими губами с моими, его мягкое прикосновение превращается в крепкую хватку, удерживая меня на месте.
Мой рот открывается шире, когда его язык проникает внутрь, и возбуждение вьется по моему телу. Оно тяжелее, чем обычно, с оттенком печали, но каким-то образом, несмотря на это — может быть, даже благодаря этому — все кажется большим.
Он стонет, когда я посасываю его нижнюю губу, его бедра вдавливаются в пространство между моими ногами, пока его толстый член не упирается в мой центр. Моя спина выгибается, пальцы перебирают его пряди, и я прижимаюсь к его телу, нуждаясь в том, чтобы быть ближе. Чувствовать глубже.
Может быть, если я утону в нем, то не задохнусь от боли.
Его ладонь накрывает мою грудь, его пальцы дразнят сосок сквозь тонкую ткань моего платья. Он отрывает свои губы от моих, проводя ими по уголку моей челюсти, а затем дальше вниз, приникая к моей шее. Его зубы покусывают кожу до жжения, заставляя мурашки бежать по каждому сантиметру моего тела.
Я стону, влага стекает с моей киске и прилипает к внутренней стороне ног, желая, чтобы он коснулся меня там, где я нуждаюсь в нем.
Он колеблется, отстраняясь и заглядывая мне в глаза, и на мгновение я беспокоюсь, что он передумает.
Но с Тристаном мне лучше знать.
Еще одна слеза стекает по моему лицу, и я тянусь, чтобы вытереть ее, но он крепко берет мою руку, а затем берет другую, помещая их над моей головой и переплетая наши пальцы. Он наклоняется ко мне, его губы двигаются от основания моей челюсти к уголку рта, его язык проводит по моей коже, целуя следы моей боли.
— Сара, — шепчет он.
Наши губы снова встречаются, и мое желание нарастает, жар заставляет мои внутренности пульсировать. Я прижимаюсь своими бедрами к его, обхватываю его ногами за талию, чтобы втянуть его глубже. Он стонет, звук вибрирует у меня во рту и проникает в кости, я вздрагиваю от этого ощущения. Это опьяняет: видеть, как кто-то вроде него теряется в страсти, и знать, что причиной этого являюсь я.
Его пальцы сжимаются вокруг моих, и он вдавливает наши руки глубже в подушки, отстраняясь, чтобы заглянуть в мои глаза.