Принц со свалки
Шрифт:
— Искин, дай мне информацию по ситуации по боту.
Однако мой приказ пропал, и кроме легкого эха я ничего не добился.
— Не понял, — пробормотал я. Нейросеть так же показывала, что доступа нет, хотя странный флажок сбоку присутствовал. Это была какая-то локальная сеть. Её на всякий случай я трогать не стал.
Да и мой приказ на закрытие пола не выполнился. Крышка капсулы вполне себе закрылась, а вот люк пола, что до этого скрывал капсулу и меня в ней, продолжал находиться в поднятом положении. Присев я присмотрелся. При этом ракурсе стало понятно, что люк был поднят не автоматически, а в авральном режиме, то есть сама крышка капсулы его и подняла. Это уже совсем было плохо, да и освещение, похоже,
Быстро встав на ноги и не обращая внимания, что я иду голышом, подошёл к двери в рубку. Но та на моё приближение не отреагировала, после этого я направился к дверям каюты. Там у меня находились инструменты, и одежда, в конце концов. Дверь была закрыта не до конца, что позволило мне просунуть пальцы и с трудом приоткрыть её, чтобы можно было протиснуться.
Вид каюты подтвердил моё мнение. На боте кто-то побывал и порылся в моих вещах, потому что этих вещей не было. Это привело меня в самую настоящую ярость. Фактически каюта была пуста, одежды кроме шорт, что я нашёл на полу шкафа, в наличии не было, как и другого имущества включая инструмента.
— Закопаю, — тихо и яростно прошипел я. — Выкину в отрытый космос без скафандра.
Больше всего меня взбесила пропажа инженерных комбеза и скафа которые прошли со мной долгий путь. Быстро успокоившись, посмотрел на время. По нему можно было с уверенностью сказать, что мы никак не могли достигнуть границ Шейна, по всем прикидкам мы сейчас должны пересекать директорат Рейко. Да и в капсуле я пролежал всего два с половиной дня. Как раз вчера должны были пресечь границу директората.
Натянув шорты, я вышел из каюты и, подойдя вплотную к дверям в трюм, посмотрел на обозначения на панели. В трюме был воздух, уже хорошо. Попытавшись связаться с помощью нейросети с техническим комплексом, я потерпел неудачу, а вот «Мак» ответил почти сразу. Перейдя на прямое управление, я как бы стал частью дроида и, используя его сенсоры, осмотрелся. В трюме также горел аварийный свет, и что мне совсем не понравилось, так это то, что аппарель была спущена и у входа стоял солдат. Солдат в форме директората Рейко.
— Охренеть. Что тут происходит?
Осмотр трюма показал, что он был изрядно пограблен. Пропал технический комплекс, гравиплатформа и много инструмента что я скапливал всё это время. Только «Мак» не привлек ничье внимание, будучи прикреплен под потолком. Его банально скрывала балка.
Теперь требовалось как-то открыть дверь трюма и рубки, чтобы привести все системы бота в порядок. Я пока не знаю, что происходит, но явно что-то не хорошее. Даже появилось предположение, что и директорат теперь с нами воюет. На самом деле, а вдруг они скоординировались с империей Люмер?
Однако я в данный момент действующий офицер флота республики Шейн, и не могу вот без оглядки бросаться на местных солдат пока точно не узнаю, что происходит, а вот то, что директорату придётся заплатить за моё ограбление, я бы даже сказал разграбление, это точно.
В это время произошла смена часовых, и охрана продолжила свою работу по охране моего имущества. Если дела обстоят так серьезно, то мне и о конструкторском комплексе следует забыть. Совсем плохо.
Солдат снаружи скучающе прогуливался у аппарели, причём моё внимание привлекли жёлтые полосы на палубе. Судя по ней бот находился на летной палубе военного корабля, причём директората. Ко всему прочему я хорошо рассмотрел отсвет, который мигал с определённой периодичностью. Это был предуприждающий световой сигнал не подходить близко к открытым летным створкам, где действует защитный энергетический щит. Всё это подтверждало, что бот и я с ним находимся на большом корабле. Возможно флотском носителе.
Вернувшись к дроиду, я осторожно освободил его от крепления и по балке повел в сторону
Всё-таки клацанье было, это на опорах «Мака» присутствовали резиновые вставки для бесшумного хода, а вот на манипуляторах их не было, и когда дроид двигался по балке, то манипуляторами невольно издавал определённый шум, который и заставил насторожиться солдата.
Обычно на охрану ставят боевых дроидов, но видимо местные офицеры отрядили этот живой пост в виде наказания. На это намекало то, что он был в обычном комбинезоне, хоть и со встроенным бронежилетом, стандартной каской и автоматом. Даже разгрузки не было. Точно за что-то его сюда сослали, чтобы глаза не мозолил.
Солдат насторожено крутя головой поднялся по аппарели и, ступив в трюм, замер у входа, прислушиваясь. Заметив, как его рука потянулась к рации на поясе, я мгновенно отдал приказ. Диагностический дроид вынырнул из-за шкафчика, за которым прятался и мгновенно набрав скорость, ударил солдата в голову. Тот уловил движение и уже пытался уйти от тарана, открывая рот для крика и рвя ремень автомата с плеча, но кроме удара от дроида последовал неслабый электрический разряд, вырубая его.
Громкого шума от падения не было, только автомат отлетел в сторону, достаточно прилично шурша пока катился по ребристому полу. Как только солдат выгнувшись дугой упал, я сразу же стал действовать, диагностический дроид получил некоторые повреждения, но ещё мог летать, он то, подергиваясь при полете и направился к аппарели чтобы осмотреть где мы точно находимся. Судя переглушенному освещению на корабле глубокая ночь, так что я особо на опасался тревоги, а вот «Мак» мгновенно спустился на пол, за две секунды открыл дверь в коридор и, метнувшись к солдату, подхватил его, не забыв автомат, после чего перебежал в коридор, отчего мне пришлось посторониться.
Диагност выдал картинку огромной летной палубы. По ней я мгновенно определил, где мы находимся. Нет, это не носитель, это оказался авианесущий линкора четвертого поколения проекта «Элларит», постройки директората Рейко. Ошибки не было, я находился на корабле Рейко.
На корабле действительно была ночь, но на летной палубе с правой стороны велись работы по ремонту двух морально устаревших штурмовиков, судя по виду поврежденных пушками противника. От ракет не бывает таких повреждений. После ракет просто нечего ремонтировать. Так вот на палубе суетились ремонтные дроиды, и находились двое техников, что спокойно общались друг с другом. У них тоже были нашивки директората. Слева, вдали, виднелось помещение отдыха для техперсонала. Не знаю, сколько их в смене, может всего двое и те, что находились как раз на палубе они и есть, но я решил не рисковать и не показывать своего присутствия.
Вернув диагност на место, откуда он мог наблюдать за входом и частично за летной палубой у аппарели, я приказал «Маку» закрыть дверь в трюм и открыть в рубку, положив солдата рядом с открытым люком, можно сказать рядом с капсулой. Первым делом я завладел автоматом и проверил боезапас. Как и следовало ожидать, автомат разведчика с одним магазином, ничего серьезного. В коробе находились лёгкие пули с шоковым эффектом. Травматика одним словом.
«Мак» за две секунду вскрыл дверь в рубку, а вот я в течение минуты освобождал солдата от амуниции. Труднее всего было с комбезом, он мне не подчинялся, пока я не догадался взять кисть владельца и его пальцами активировать ручное отключение. Ещё через минуту этот комбез подгонялся под мою фигуру, вместе с ботинками, а солдат был уложен в капсулу, где я ввел ему лекарство и оставил спать, закрыв крышку люка.