Принц в квадрате
Шрифт:
Я подумала, что это не слишком сложно: такого самоуверенного маленького гаденыша, как Олег, свет еще не видывал.
Юнгес тем временем мечтал вслух:
— Быть может, нам еще удастся обернуть дело в свою пользу. Например, он мимолетом может наградить меня баснословным богатством или вылечить мою бедную печень…
— Он вас чуть было пидором не сделал, — сказала я без всякого сочувствия.
— Ах, в любом деле есть свои издержки! — засмеялся Юнгес. — Нет, теперь я вас точно не оставлю, моя прекрасная леди: зря я жаловался минуту назад. Это все становится интересней и интересней —
Я глубоко задумалась над тем, каким же опасным даром обладает мой ребенок. Стоит ему хоть раз произнести «Я не могу этого!», «Я сделан не из этого теста» или «Я неудачник» — и ему уже таким оставаться до конца дней. Ну не трагедия ли все это?
Я — сухая и холодная женщина, посему считаю «позитивное мышление» в корне порочным и навевающим большинству человечества комплекс неполноценности; пресловутый «лимонад» Дейла Карнеги стал ядом наихудшего лицемерия, отравившим нашу цивилизацию — отныне мы все обречены «смотреть вперед», «расти и развиваться», быть «эффективными», «позитивными» и бог знает какими еще. Все это всегда вызывало во мне глубокое отвращение: я, будучи свободным индивидуумом, имею право смотреть на мир реалистично, видеть жизнь — каторгой, общество — трагифарсом, а людей — склочными сволочами, которыми они на самом деле и являются. Любые личные достижения — это сумма ослиного упрямства и удачи, а вовсе не какой-то там способности «видеть и искать лучшее», о которой твердили нам на корпоративном тренинге.
И вот моя собственная дочь — то есть сын! — попала в ловушку такого позитивного мышления, что хуже и придумать нельзя.
Ладно, сейчас его спасает обычная детская умственная неполноценность. Но что будет, когда он из недоразвитой личинки, счастливой в своем невежестве, превратится в обычное полное сомнений жалкое человеческое существо?
— А как-нибудь можно это исправить? — с тревогой спросила я Юнгеса.
— Нас могут слопать с потрохами в Изумрудном Городе, — пожал плечами лютнист.
— Спасибо большое, вы меня очень утешили.
— А вот сарказма не надо, — вдруг обиделся он, — я и в самом деле не знаю способа. Возможно, в Торгар-Гилдоре кто-нибудь вам поможет.
— Это был не сарказм.
Юнгес посмотрел на меня в некоторой растерянности, но ничего не сказал.
Я и в самом деле находила некое мрачное удовольствие в том, что наше путешествие может прерваться столь нетипичным для детской сказки образом. И не удивляйтесь, я же все вам про себя уже рассказала.
Мрачный ельник, тем временем, надумал дать прогалину. Ну наконец-то. Правда, не успела я обрадоваться, как заметила на противоположном краю лужка странное строение. Архххххххитекторы, м-да! Классическая русская изба-четырёхстенка — конструкция сама по себе прочная и надежная. Если дерево взять нормальное. Но вот что было в голове у того создания, что расположило строение на двух внушительной величины куриных ногах, да еще и никак не закрепленных, судя по всему, в почве?
Мой непосредственный ребенок уже подбежал к образчику дивного зодчества, и с неподдельным интересом разглядывал сооружение. Хорошо хоть под пол не полез — щупать пресловутые ноги.
— Чу! Чу! Русским духом пахнет! — раздалось старушечье кряхтение из маленького
Я оглянулась на Юнгеса — как-то этот отпрыск Западной Европы воспримет такую дивную эклектику? Никак: лицо лютниста хранило страдальчески-пессимистичное выражение.
— Первый оплот Изумрудного Города, — мрачно сказал он, перехватив мой взгляд. — Аванпост.
Мой подкованный ребенок тем временем завопил:
— Избушка, избушка!..
Ну все, сейчас выйдет нелицеприятная хозяйка и придется еще и с ней разбираться. А она, согласно источникам, как раз детьми и питается…
— …павэрнысь к лесу пэрэдом, а ко мнэ задом ы нэмножко наклоныс! — с жутким «южным» акцентом добавило воспитанное чадо. Любитель анекдотов. Если вернусь — устрою кое-кому разбор полетов, что можно говорить ребенку, а что нет.
Что и требовалось доказать (а я всегда говорила маме — ставь сложные пароли на компьютер!). Выполняя голосовую команду, избушка наклонилась и с жутким скрипом упала на бок. В смысле — на стену, в которой был вход. Но не рассыпалась по бревнышку, как ни странно. Изнутри, стоило какофонии грохота, звона и скрежета, понеслись рулады отборного, многоэтажного русского народного мата. Некоторые выражения были мне в новинку, несмотря на опыт работы со строительными бригадами.
Я поспешно ухватила увлеченно прислушивающееся чадо и потащила по тропинке:
— Пойдем скорее. На ночлег тут точно не попросишься.
— Да, теперь я ее разозлил, и мясом Иванушки она меня точно не угостит, — задумчиво проговорил Олег.
Интересно, что на уме у этого ребенка?
— Это Иванушка ее испек, — напомнила я.
— Тогда почему она здесь? — логично возразило чудовище.
Я немедленно задумалась о подтасовке фактах и роли фальсификации в истории.
Юнгес только тревожно озирался.
На обед мы расположились довольно рано. По-моему, задолго до полудня, хотя солнца в лису, конечно, не разглядишь. А все потому, что у Олега устали ноги. Лишнее доказательство, что детей нельзя брать в пешие походы.
Юнгес разыскал в чаще какое-то растение вроде ямса и запек его плоды на маленьком костерке. Олег их есть отказался, потому что без соли. Ограничился ягодами. А я поела, попутно интересуясь, откуда здесь малина и земляника в июне, да еще в таких количествах.
— О чем ты, мам? — удивился Олег. — В сказочной стране все растет круглый год, она же сказочная.
Юнгес бросил на меня страдальческий взгляд. Да, можно только гадать, как отразится эта опрометчивая фраза на их сельском хозяйстве и экономике в целом! С другой стороны, природе свойственно приспосабливаться.
Я сидела, с наслаждением вытянув ноги, любовалась на золотые лучи, пробивающие густую зеленую крышу (стволы толстые, а листья такие волнистые… дубы, да?) и раздумывала. Поскольку после обеда настроение у меня исправилось, мысли были мирные и даже светлые. Если бы я попала в реальное средневековье, все было бы совсем по-другому. Счастье, если бы удалось пристроиться куда-нибудь посудомойкой! Кухаркой бы не взяли — готовить я, как всякая современная домохозяйка, не умею.