Принцесса для босса. Семья из прошлого
Шрифт:
— Родители есть у всех, — назидательно выдает он. — Но к вашему сведению, сиротой я не был. Просто мама работала медсестрой и часто выходила в ночную смену. Это был муниципальный сад, рассчитанный на работников завода, которые тоже часто трудились в ночные смены. Так что, поверьте мне, я был не единственным ребенком, остававшимся там на ночь.
— Но мешком на новый год были только вы? — невольно улыбаюсь.
— Да, — весело протягивает он, — другим повезло чуть больше.
Оставшуюся и, к счастью, недолгую дорогу, мы обсуждаем как прошел день Алины и к теме моего увольнения так и не возвращаемся. Как и к боссу, собственно.
И ладно бы только на моем… Краем глаза я пытаюсь проследить за его глазами в зеркало заднего вида и понимаю, что в центре его внимания не только я. На Алинку он тоже посматривает с нескрываемым интересом.
Глава 14
Глава 14
— Эээ, ждите здесь, — пресекаю его попытку зайти в здание вместе с нами. Не хватало еще, чтобы мамаши потом месяц судачили о том, что я своего хахаля привела на тренировку дочери. Или еще хуже — начали отчаянно флиртовать. На прошлой неделе один из пап забежал на тренировку, чтобы забрать свое чадо и так как дверь в зал была открыта, сделал несколько фоток наших девчонок. Потом он, кажется, крупно об этом пожалел. Потому что стоило ему скинуть их в общий чат, на него посыпались десятки восторженных комментариев и предложений “поработать фотографом в частном порядке”. Я едва не удалилась из той беседы, распираемая чувством испанского стыда.
Наскоро помогаю Малинке переодеться и пообещав ждать ее здесь через час и ни минутой позже, бегу вниз по ступенькам. Хотя как бегу… первый лестничный пролет я, действительно, преодолеваю довольно быстро, а вот дальше, вспомнив что, а точнее КТО ждет меня внизу, начинаю спускаться значительно медленнее. Практически ползу.
— Пойдем, накормлю ужином своего лучшего работника, — предлагает Горский.
А я снова захлебываюсь непониманием. Барахтаюсь в нем, словно в зыбучих песках. Как он так может? В один момент смотреть на меня, будто я мерзкое насекомое под подошвами его дорогущих туфель, а в другой улыбаться и называть меня лучшим работником. Может, одна из моих безумных теорий права — и у него есть брат близнец? Один из них меня ненавидит, а второй относится вполне сносно? Хотя нет, скорее, у Горского биполярочка. Или хронический пмс. Да, пожалуй, возьмем это за рабочую версию.
— Лучших работников не увольняют, — тяну упрямо. — И ужинать я предпочитаю в приятной компании, так что дождусь дочь. Поговорить мы можем и здесь.
Гордо киваю на потрепанную лавочку, усеянную белыми пятнами следов голубиной жизнедеятельности и даже успеваю сделать пару шагов к ней.
— Тебе стоит перестать делать это, — цежу сквозь зубы, когда его пальцы в очередной раз смыкаются на моем запястье. Больно. Не снаружи, а где-то глубоко внутри. Он не имеет права меня касаться. Не имеет права вот так мимолетно, с издевкой воскрешать мои воспоминания. Неужели он не понимает, что каждое его слово, каждый взгляд пронзительных голубых глаз — это настоящая пытка для меня?
Хочется наплевать на щедрую компенсацию, предстоящую сделку и нового босса, особенно на него, и уволиться к чертовой матери. Но я не могу лишиться квартиры. Мне ведь даже уже выплаченные взносы никто не вернет…
Но
Хотела бы я быть такой же хорошей актрисой. А еще лучше — таким же бездушным существом. Но я все чувствую. Сердцем. Головой. Кожей. Каждой отболевшей клеточкой своего тела я чувствую безумную тоску по тем счастливым трем дням почти семь лет назад.
— Я сегодня не то что не ужинал, даже не обедал, — нахмурившись, сообщает он. Переводит взгляд на наши руки и будто сам удивляется тому, что они каким-то магическим образом сплелись. Точно биполярочка, и к бабке ходить не надо.
Максим резко одергивает свои пальцы и как ни в чем ни бывало, продолжает:
— Пожалуйста. Составишь мне компанию? Я очень-очень голодный.
А я очень-очень злая. И обиженная. Израненная. Могу еще долго продолжать, но тогда у нас точно не останется времени на то, чтобы посвятить его во все нюансы предстоящей сделки.
***
— Вот, собственно, и все, — подытоживаю свой двадцатиминутный рассказ. — Уверена, вы справитесь, Максим Владимирович.
Меня так и подмывает сказать, что если что, я всегда буду на связи, но в последний момент прикусываю язык. Нет уж. Не хочу я быть на связи. Я даже в одном городе с ним быть не хочу.
Остается только надеяться, что отпуск и новая должность помогут мне окончательно прочистить мозги. Хватит тосковать по тому, чего не было. Пора жить дальше. Давно пора, если честно, но получалось с трудом.
— Я так и не могу понять, — в приглушенном свете кафе серебряные прожилки в его глазах мерцают особенно ярко. — Как тебе удалось заполучить такой контракт? Я же правильно понял, ты сама на них вышла?
— Простая удача, — ухожу от ответа, пожимая плечами.
— Нет, серьезно, Птенчик, — не унимается он. — Я слышал, что они этот отель еще четыре года назад планировали строить, но так и не нашли кому доверить свои “красивые денежки”, как ты выразилась.
— Все верно, — усмехаюсь.
Что ж, дорогой биг босс, хочешь правду — будет тебе правда. А то с тебя станется подумать, что я заполучила контракт через постель.
— Вот как раз четыре года назад мы впервые с ними и посотрудничали. Они тогда строили свой первый отель здесь и местная фирма их сильно подвела по срокам. Арабы заставили их выплатить огромную неустойку, а наши в ответ саботировали дальнейшую стройку. Завалили объект проверками, вроде как не зависящими от них. В итоге дошло практически до заморозки.
Тогда я на свой страх и риск выслала им предложение. Сама составила, за собственные деньги заказала перевод. Мы обычно международным партнерам все на английском отправляем, но мне показалось, что после всей этой ситуации надо как-то восстанавливать доверие к нашей нации. В общем, я особо ни на что не рассчитывала. Но… через несколько дней они ответили. Сказали, что мое предложение их заинтересовало и они готовы начать переговоры.
— Обалдеть, — протягивает босс. — Судя по всему, я не ошибся, когда назвал тебя лучшим сотрудником. Иван Борисович хоть премию тебе выписал?