Принцесса для деликатных поручений
Шрифт:
«Ника?» – Алланэй, Нэй, снова проснулась в моей душе. – «Ты чего-то боишься?»
«Многого. Кажется, я немного расслабилась. Забыла, как это – быть… смелой. За два года я привыкла казаться только принцессой, а ведьмой была лишь иногда, когда никто не видел. Когда чужой взгляд на мне не останавливался, когда я могла летать в облаках, качаться на сосновых ветвях. Я уже немного забыла, как это, быть ведьмой».
«Знаешь…» – Нэй замялась. – «В тебе есть чужое».
«Да. Заклинание. Я хотела спросить орков, но… не буду».
«Ты гордая».
«Нет. Я осторожная. Кто знает, нет ли среди них предателей. Нет ли рядом опасности. Нет ли рядом тех, кто решит узнать, о чём шепталась принцесса со старейшиной. Нет. Не надо».
«Ты… заботишься о них?!» – у хранительницы вырвался даже не крик, хрип. Она была изумлена, а я…
Грустно улыбнулась.
«Какая из меня ведьма, Нэй? Даже отомстить не могу, как следует. Три года мне воспоминания о том прибытии ранили сердце. Особенно, когда становилось понятно, что помоги мне из них хоть кто-то, всё пошло бы по-другому. И не нужно было бы ничего. И снимать проклятье с Таирсского дома, и три года любить Рауля. Я ведь не думала, не представляла. Я действительно его любила. А любовь оказалась не моя даже. Ничего этого бы не было…»
«Ника…»
«А потом смотрю вокруг», – зло продолжила я, – «а вокруг дети, женщины, мужчины, которые ничего не знают! Которые не должны страдать лишь потому, что кто-то отказал в помощи мне. Не могу… Я так устала».
«Ника… Давай… я у тебя заберу? Это заклинание? Я не смогу сделать так, что оно станет частью меня, но могу сделать так, что все будут уверены, что оно до сих пор в тебе, когда в тебе его уже не останется. Оно развеется, потеряется».
«Что для этого нужно сделать?»
«Ничего. Просто небольшая часть меня – останется в тебе. Ты будешь девой, отмеченной деревом. Не просто «железной ведьмой», но «железной девой». Это не изменит для тебя ничего».
«А для тебя?»
«Ты станешь моим цветком, это… как бы…» – Алланэй задумалась. – «Этого давно не было. Мы будем связаны. Если мне будет угрожать смертельная опасность, магия дёрнет тебя ко мне. Но если будет угрожать смертельная опасность тебе, ты получишь почти все мои силы, чтобы спастись».
«Это плохо для тебя».
«Не настолько, чтобы я отказала тебе в этом. Ты не представляешь, как много ты для меня сделала. Ты не представляешь, как я горда, что познакомилась с тобой. Из всех людей, из всех ведьм, что встречались мне на пути – ты самая необычная, самая яркая, самая… ведьмистая, хотя вряд ли так можно говорить. Ты очень, очень замечательная!»
«Спасибо», – грустно усмехнувшись, я повернулась к Раяну. Орк не понимал, что происходит. Здесь никто не видел, что я ведьма. Никто не знал этого. Я для него была всё той же человеческой принцессой.
Он не видел во мне железную деву.
А я… наверное, уже даже не хотела расстраиваться по этому поводу. Плащ Ника сорвался с моих плеч порывом ветра, растаял горстью тёмных искр. Шифруется, гад. Не оставляет мне ничего, никаких улик, никаких возможностей его найти магией. Ну… ничего, и без этого справлюсь.
Ветер налетел ещё раз и ещё, поднимая к небу языки костра и раздувая мою юбку. Да, я переоделась. Из охотничьего непристойного костюма перебралась в ещё более непристойное платье. Пышный подол, рукава-крылья, воротник-стойка бальных платьев здесь были неуместны. А моё платье было в тон. Короткие рукава три четверти, квадратный вырез, длинный подол, вьющийся вокруг меня словно живой. На запястьях звенели браслеты. Их было очень много – и на каждом были вырезаны руны. Браслеты были на щиколотках, хоть этого было и не видно, цепочками с рунами обхватывали бедра, звенел монетками с рунами пояс.
Раян что-то крикнул вслед, но ветер отсёк от меня все звуки.
Кто узнает во мне сейчас принцессу Таирсского дома? Разве что Ник только. А остальные… видели только то, что я хотела, чтобы они видели.
В круг костров шагнула ведьма.
Я не знала, что мне танцевать, плохо себе это представляла. Да и не увлекалась никогда ни танцкружками, ни прогулками по клубам именно в танцевальном ракурсе.
Я просто знала, что это нужно сделать.
Ветер и огонь нашёптывали мне в уши, предлагали впустить их, раствориться в них.
Но члены Таирсского дома никогда так не поступали, и я поманила стихии, втягивая в свой танец. О том, что случилось потом, на следующий день мне рассказали уже девчонки.
Никто не понял, откуда взялась «железная дева». Гибкая девушка в ярком ало-золотом наряде, босая, с железным посохом в руках. Звенели браслеты, когда она шла в центр поляны, и никто не смог даже шевельнуться. Никто не сказал ни слова, когда она вогнала посох в самый-самый центр. Все затаили дыхание.
А потом ветер задул со всех сторон сразу. Совершенно аномальное явление. Но это было. Дальше всё стало только страшнее. Магия ударила со всех сторон, пронзила всё вокруг, разрывая на части, на осколки. И следом за магией потянулось пламя.
Огненный вихрь крутился там, где была ещё мгновение назад ведьма.
Вихрь не пропал. Он распался на длинные нити, которые начали ткать посреди поляны дерево. Железные ветви величественной и в то же время стройной липы растягивались во все стороны. Ветряные жгуты начищали, надраивали ствол. А огненные лепестки, действительно огненные, трепетали на ветру. И посреди всего этого магического буйства, на липе распускались лепестки тёмно-фиолетовых горных фиалок.
Совершенно невозможное в логичном мире происшествие – здесь происходило на глазах сотен зрителей.
Лепестки облетели мгновенно. Дунул порыв ветра, опали огненные языки – и лепесточки помчались прочь. Фиолетовыми живыми искрами в потоке света Белой луны. Куда-то, куда считали нужными, куда звали их завораживающе переливы флейты.
По дороге часть лепестков опадала на землю, на орков, на людей, заживляя чудовищные раны, застарелые шрамы, леча душу и сердце, пробуждая в земле плодородие, а в окружающем мире заставляя жизнь побежать быстрее и ярче.
А я, опускаясь без сил по стволу Железного дерева, отдав всю себя, до последней капли, мысленно хохотала, представляя, как будут орки искать свою легендарную деву. Появившуюся из ниоткуда и туда с концами канувшую.