Принцесса для сержанта
Шрифт:
А ведь он не врал!
Загадочная выходит картинка… и ведь не допросить его теперь!
Еще еду жалко — так ведь и осталась та блюдо-миска нетронутая. А жрать-то хочется.
Давно я не видел, чтобы Ариниус кого-то с таким вниманием слушал.
— Ты уверен, что ничего не упустил?
— Обижаете, товарищ волшебник. Я все ж разведчик, а не кулик с болота. Высмотреть, запомнить и доложить — это как бы моя задача.
Основная, как говорит старший лейтенант Светлов, лишние галеты из вещмешков вытряхивая,
— Прости. Я не желал обидеть тебя, но… пойми, Сергей, деталь, которую ты мог счесть малозначащей, для мага порой…
— Товарищ волшебник! Я ж вам уже три раза все пересказал, даже форму пряжек на туфлях этого гада в подробностях обрисовал! Ну куда детальнее-то?!
— Да-да, конечно, — кивает Ариниус, и по тому, как взгляд его сразу остроту теряет, видно: понял он, что и в самом деле из меня больше подробностей не выжать. Понял и в себя ушел, размышлять.
Ладно.
— Товарищ Фигли, — поворачиваюсь я к гному. — А не сообразишь ли ты чего-нибудь горлопромачивающего?
Гном молча отстегнул от пояса фляжку и мне протягивает.
— Фигли! Ты чего? Я ж с утра не жра… то есть не ел ничего. Меня ж развезет — вчетвером не удержите!
— Тогда возьми мою, — предлагает из угла эльф. — Это вода из Чаши Эрланис. Она не кружит голову, но радует тело и душу.
Угу, думаю, голову не кружит, только всякие всякости видеться начинают. Слоники там розовые, жирафы голубые в крапинку и прочая зоология в стиле: «дали дитенку цветных карандашей».
Я взял, отхлебнул. На вкус — почти как обычная родниковая, ну, может, чуть-чуть березовым соком разбавлена. А стоило глоток сделать, сразу ручейки по жилам побежали.
— Спасибо, Колин. Хороший нарзан, знал бы, себе…
— Оставь у себя мою флягу.
— Нет, ну Колин… я так не могу. Это ж не по-советски, да и просто не по-товарищески! Отлить — куда ни шло, а флягу… она ж у тебя ручной работы, да еще драгметаллами отделана!
— Это самый малый дар, который я могу предложить совершителю подвига! — У эльфа в речи даже акцент какой-то проявился, чего прежде не замечалось. Похоже, разволновался парень не на шутку, хотя казалось бы — с чего?
— Да брось, — говорю, — какой еще подвиг, о чем ты?
— Ты истребил черного мага.
— Ну и? Сегодня мне повезло, завтра ты кого-нибудь истребишь. Что нам, каждый день по пять раз флягами меняться, как заведенные?
— Тогда, — с еще большим акцентом заявляет эльф, — она улетит в окно.
— Сергей… подойди ко мне.
Дара у двери стояла, опершись на косяк. Я к ней подошел, а она шасть — и в коридор.
Так, думаю, это еще что за секреты пошли? Или просто ее высочество желает узнать, отчего я до сих пор о ее обновке ничего не сказал?
К слову, обновка ей идет… даже очень — впрочем, Даре, по-моему, все будет к лицу. Красавиц вроде нее не юбки-блузки-веера делают. Наоборот, они сами любые тряпки с чучела
Данная конкретная разновидность униформы именовалась, если я правильно помню, котлетом. Тьфу, колетом то есть — вот что голодный желудок с головой делает! Выглядел этот колет, примерно как наш родной советский жилет, только с рукавами до локтя. Рукава и плечи черной кожи, сам жилет коричневатый, а воротник снова черный — замшевый, с серебряным шитьем. И пуговицы серебряные.
Интересно, думаю, оно как считается — мужской вариант или дамский? Больше все-таки на дамский похоже, слишком уж шея открытая… до середины груди. Отличный вид… на рубашку с бантом.
— Малахов, немедленно перестань спорить!
— А я спорю?! Где? С кем?
— С Колинитаэлем. Сергей, ты не понимаешь. От дара эльфа не отказываются… одни только слуги Тьмы способны на такое. Своим отказом ты оскорбляешь его, страшно…
— Угу. Понял.
— Сергей…
Это она мне уже в спину, напоследок — я обратно в комнату влетел.
— Значит так, — говорю. — Колин… Итаэльевич. Будь, как Толя Опанасенко говорит, ласков, выслухай меня и постарайся если не понять, то хотя бы запомнить. Там, откуда я пришел, подарки дарить принято, даже иногда и просто так. А вот из-за всякой ерунды хорошими вещами швыряться — как раз наоборот!
Эльф задумался. Потом вздохнул, встал и поклонился.
— Прости, друг. Не ведая твоих обычаев, я взялся судить по себе. Обида, что…
— Малахов! — Это уже Фигли не выдержал. — Прошу, забери у него эту про… чудесную флягу, не то мы сейчас вдвоем на колени встанем! Именем Подгорных Богов… пойми, ну не дано человеку переупрямить эльфа. Не дано! Это тебе не колдунишку черного прихлопнуть, такой подвиг и гному не всякому по силам.
— Спокойно, товарищ гном, спокойно. Попробуем обойтись без жертв и разрушений.
— Мой друг, я всего лишь…
Я назад оглянулся — раз уж такая катавасия пошла, мог бы и волшебник наш словечко-другое вставить.
Только вот не было позади меня товарища волшебника. Когда я за Дарой в коридор выходил, он на табурете у окна сидел, а сейчас — ни Ариниуса, ни, что самое загадочное, табуретки. Как сквозь пол провалились!
Ловко.
— Значит так, — говорю. — Решим вопрос просто. Ты, Колин, хочешь, чтобы я, как друг, взял у тебя твою флягу? Верно?
— Мне жаль, что…
— Верно. Давай ее сюда.
Колин осекся, протянул мне… предмет дискуссии… я еще пару глотков отпил, крышечку аккуратно прикрыл.
— А вот теперь, — говорю, — я тебя прошу, тоже как друга, — поноси мою флягу.
Гном заржал.
— Когда вернусь я в родные пещеры, — говорит, — спор сей увековечен будет в летописях наших, как пример небывалого.
— Ха-ха два раза. Лучше скажи, куда товарища волшебника девали?
— Какого волшебника? — недоуменно переспрашивает Фигли.