Принцесса Эрдо
Шрифт:
Еще утром герцог в сопровождении своей свиты, личной гвардии и всех своих вассалов встретился с бароном Бластом. Тот расположился неподалеку от Салинас Вердас, и, как велел его долг перед сеньором, приготовился к непростой схватке.
Но в планы Даберта ничего подобного не входило. Он, старый и опытный вояка, прекрасно понимал, что взятие замка далось его войску нелегко, и что смерть духовного предводителя салигардов наверняка не лучшим образом сказалась на их боеспособности, и что сейчас ему совершенно не к чему развязывать новую войну и наживать новых врагов. Он добился, чего хотел, аннексировал приозерные земли, а что касается притязаний аббата и его монастыря, перед которыми он когда-то
Многочисленные повозки везли трофеи, то, что не успели забрать наемники аббата при первом захвате Салинас Вердас. На одной из таких повозок, закутанная по самую голову в шкуры и меха, лежала принцесса. Она все еще была слаба. В ее ногах лежали какие-то сосуды, кувшины и стояла клетка, в которой метались несколько маленьких певчих птиц. Они были так испуганы всем происходящим и тем, что их вытащили из темноты замковой кельи на белый свет, что и не думали петь, а только взволнованно порхали по клетке, цепляясь лапками то за жердочки, то за стенки.
– Они очень красиво поют, ты услышишь, как только они успокоятся,-сказал Эйдар.
Он ехал верхом рядом с повозкой принцессы.
– Это все очень печально,-произнесла Лана.
– Нет,-заверил ее рыцарь.-Они привыкли к неволе.
– Я совсем о другом. Столько людей полегло… Столько смерти, крови… И то ли еще будет…
– О чем ты говоришь? Ульгерд утихомирится на время. Отец поступил с ним честно, по-моему.
– Скажи-ка, а я тоже в плену?
Эйдар осекся. Он не ожидал такого вопроса.
– Почему ты так решила?
– Я находилась в замке вашего врага по собственной воле. Возможно, очень многие здесь считают меня таким же трофеем, как эти птицы или… эти серебряные кувшины для умывания…
Но бывший салигард, наверное, и сам не мог пока ответить на этот вопрос. Он не соизволил поинтересоваться у княжны, хочет ли она отправиться с ним в Грофстон, когда все покидали разоренный замок барона, просто поставил в известность.
Возможно, сам себе не отдавая в том отчета, он действительно видел в ней прежде всего добытый в бою трофей, а вовсе не невесту. Эта мысль, пришедшая ему в голову сейчас, показалась неприятной. Он поспешил опровергнуть ее:
– Нет, это не так! Я просто подумал… решил, что… А ты что же хотела остаться у барона?!
Эйдар снова занервничал и видимо слишком резко потянул за уздечку, его конь взбрыкнул и захрапел. Лана выпуталась из мехов и приподнялась.
– Ты как будто ревнуешь меня к нему? Это так забавно,-сказала она, улыбнувшись.
– Тебе забавно?! Ты смеешься надо мной?!
– Вовсе нет,-посмешила ответить Лана, но ее рыцарь не успел это услышать. Он резко рванул коня и, обиженный, умчался вперед, обгоняя повозки и бредущих рядом с ними гвардейцев. Она лишь вздохнула и снова вынуждена была перевести взгляд на птиц, мечущихся по клетке:-Вы видели?! И что я такого сказала?
Ближе к вечеру было решено остановиться на привал. Были разожжены костры и расставлены посты на случай, если Ульгерд вдруг попытается их догнать и атаковать. Эйдар не показывался на глаза Лане, но к ней была приставлена теперь сиделка, одна из женщин, захваченных в плен в замке барона. Это была кухарка, которой суждено было теперь трудиться у другого хозяина, как и многим другим людям, служившим Ульгерду. Но им не привыкать было переходить из рук одного хозяина к другому. Так заведено было по всей Эспании. И потому принцесса не замечала в ней сильного уныния или тоски. Эта плененная стряпуха сообщила ей, что господа собираются поужинать и приказали для этого забить нескольких животных. Так что, скорее всего, и им что-нибудь достанется. Эта новость порадовала Лану, которая уже успела порядком проголодаться, да и восстанавливающийся слишком быстро для подобных условий организм инопланетянки требовал больше энергии. Она даже сумела, сделав усилие, сесть на край своей повозки, а потом и вовсе встала на землю, чем испугала свою сиделку.
– Лучше помоги мне подойти ближе к костру,-отмахнулась от ее охов и вздохов княжна де Мадуфас.-И может быть отыщешь мне какое-нибудь кресло?
Возле костра, к которому осторожно подошла Лана, не было ни рыцарей или их гвардейцев, ни даже наемников. Здесь расположились простолюдины, в том числе и бывшие дворовые Ульгерда. Они тут же расступились перед княжной, мигом отыскали некое подобие стула со спинкой и усадили ее поближе к огню. Принцесса и раньше ощущала эту притягательную силу открытого огня, на который можно было смотреть бесконечно. Дворовые оставили ее в покое, не приставали с расспросами, не навязывали ни свои услуги, ни свое общество. Они неторопливо занимались своими делами, а Лана смотрела на огонь, размышляя о теперешнем своем положении. Ее будущее все также оставалось неопределенным, как и раньше. И совершенно ничего не ясно ей было об Эйдаре. Она ничего не знала о том, что именно из-за нее он решил принять участие в штурме, пошел против своего духовного учителя, сломал свои убеждения, рисковал жизнью. Он так и не сказал ей, что именно ему удалось разыскать ее в разоренном замке, откопать из-под завалов, вернуть к жизни.. Не знала она и то, что Эйдар перестал быть салигардом, а значит, стал свободен от данного когда-то Фужаку обета безбрачия. И он ничего так и не сказал ей о своих чувствах. Княжна видела перед собой лишь гордого рыцаря, одержавшего очередную победу и возвращающегося из похода с добычей. "Что я для него?",-в сотый раз задавала она себе вопрос и не находила ответа.
Вокруг загорались десятки костров, становилось темнее. Небо к ночи затянулось тучами, но дождя не ждали, лишь туман начал опускаться над их стоянкой. Служанка накинула на плечи Ланы одну из пушистых и теплых шкурок, лежащих в ее повозке, потому что заметила, как девушка поеживается от холода.
– Благодарю,-обернулась на нее принцесса.-Ты тоже можешь взять меховую накидку, чтоб согреться.
– О, мне не привыкать!-покачала та головой.-Я ведь из крестьян, мне холод ни по чем, а у вас кожа такая тонкая!
– А что это так шумно в той стороне?
– Да это войско герцога веселится. Празднуют победу. Столько вина из подвалов барона вывезли!
– И салигарды тоже празднуют?
– А что ж им не праздновать? Сейчас схожу, раздобуду вам еды и вина, чтоб согреться…
Герцог наконец-то позволил себе расслабиться. На ночь ему снова поставили его походный шатер, куда он пригласил всех своих ближайших соратников, велел принести несколько бочек трофейного зелья и, забыв о приличии и обязанности скорбеть по безвременно ушедшему в иной мир аббату, решил предаться пьяному разгулу. У него был значительный повод.
– Теперь на приозерных землях я буду выращивать такие винные ягоды, каких Ульгерд и не видывал! Хвастался своим вином! Конечно, отменное вино! Но мое теперь будет в тысячу раз лучше!!!
– Да!!!-хором соглашались с ним уже подвыпившие рыцари.
Его сын сидел поодаль, не принимая участия во всеобщем веселье и лишь изредка пробуя красное вино из бронзового кубка. Он отрешенно оглядывал своих товарищей по оружию, погруженный в собственные мысли. Герцог, пребывая в веселом и самом лучшем расположении духа, заметив своего наследника в таком состоянии, не мог не оставить его без внимания и крикнул через весь стол: